По нехоженной земле - [53]

Но вот небо снова преобразилось. Теперь заиграл красками север. Сначала там, из-за горизонта, выплыло небольшое светлое облачко. Оно поднялось градусов на 25–30 и застыло. Прошла минута, две… пять, облачко оставалось без изменения, только иногда оно вспыхивало лиловым светом. И вдруг оно, сильно вытянувшись, покрылось яркими, трепещущими лучами и превратилось в широкую ленту, захватившую почти весь северный сектор неба. Лента извивалась, точно змея, и, наконец, приняла форму вытянутой, горизонтально лежащей буквы S. Новая перемена: дальний конец буквы вспыхнул ярким малиновым светом. Свет пробежал по всей букве. Вслед за ним родились и пронеслись пурпурные, зеленые, желтые волны. Они исчезали и появлялись вновь.

Буква развернулась, мгновенно обросла бахромой и превратилась в грандиозный занавес. Он торжественно колебался. Мягкие складки то увеличивались, то уменьшались. Весь занавес горел, искрился, переливался, трепетал…

В то же время дуга, лежавшая на юге, сгустилась, слегка зарумянилась и, превратившись в широкую полосу, двинулась к занавесу. В какой-то момент своего движения она ярко вспыхнула и тоже развернулась в еще более эффектный занавес.

И вдруг в одно мгновение оба занавеса рассыпались на тысячи тысяч лучей. Лучи устремились к зениту, образовали корону и потухли; но тут же на их месте засияли другие. Корона горела, сверкала… И вот все исчезло. На темном небе вновь остались только яркие звезды.

* * *

Время летело. Взглянув на часы, я напомнил Ходову, что наступает час работы станции. Мы вместе вошли в домик. Через несколько минут я зашел в радиорубку. Ходов привычно взглянул на часы, сел на стул, надел наушники, уверенно включил ток и сейчас же невольным движением сдвинул наушники. Он попытался отрегулировать приемник, но безрезультатно. Помехи были настолько сильны и часты, что из телефона раздавался только сплошной треск. Выделить что-либо не было никакой возможности. Ходов был убежден, что помехи вызваны сиянием. Вася сдержанно чертыхался. Но и это средство не помогло. Работать было невозможно.

Мы вышли из домика посмотреть, не слабеет ли сияние. Но оно горело еще ярче. Вася, опять захваченный красотой развернувшейся картины, не мог оторвать зачарованного взгляда от полыхающего неба.

А Арктика, будто чувствуя, что сегодня приобрела нового ценителя ее красоты, все шире раскрывала свое лицо, озаренное полярным сиянием. Видевший «улыбку» Арктики, как завороженный, будет любить ее лицо и тогда, когда оно хмурится в полярном тумане, и когда оно гневно во время метели, и когда оно сияет тихой радостью в лучах незаходящего полуночного солнца.

* * *

Полярное сияние — одно из самых красивых, самых захватывающих явлений природы. Люди никогда не устанут любоваться сказочной игрой его света, как никогда не перестанут складывать сказки и песни.

Естественно, что человек всегда пытался объяснить сущность и происхождение сияний. Вероятно, еще на заре человечества люди, видя над собой пылающее небо, задавали себе вопрос: что это такое? И ответ целиком зависел от уровня развития человеческого общества. Старики эскимосы и теперь еще говорят, что это «танцуют души усопших».

Но и наука не сразу правильно объяснила природу северных сияний. Так, по Декарту сияния были «отраженным блеском полярных ледяных масс». А у Галлея — «магнитным истечением у Северного полюса».

Гениальный русский ученый М. В. Ломоносов первым раскрыл тайну полярного сияния.

Еще мальчиком, в родной Денисовке, Ломоносов не мог не задумываться над загадкой горевших над его головой «сполохов».

Став выдающимся ученым и занявшись с 1743 года изучением электрических явлений, Ломоносов внимательно наблюдал, зарисовывал и описывал полярные сияния и измерял их высоту. В результате своих исследований Ломоносов пришел к выводу, что «северные сияния рождаются от происшедшей на воздухе электрической силы». Рядом опытов он показал происхождение полярных сияний и обосновал свои взгляды на их электрическую природу.

Несколько лет спустя современник Ломоносова В. Франклин, первым из иностранцев, также пришел к мысли об электрической природе полярных сияний, но не обосновал достаточно своих мыслей. Ломоносов писал по этому поводу:

«Франклинова догадка о северном сиянии, которого он в тех же письмах несколькими словами касается, от моей теории весьма разнятся. Ибо он материю электрическую для произведения северного сияния от жаркого пояса привлечь старается; я довольную нахожу в самом том месте, то есть эфир везде присутствующий. Он места ее не определяет; я выше атмосферы полагаю. Он не объявляет, каким она способом производится; я изъясняю понятным образом. Он никакими не утверждает доводами; я сверх того истолкованием явлений подтверждаю».

Современная теория полярных сияний разделяет взгляд Ломоносова на электрическую природу полярных сияний и объясняет их происхождение проникновением в верхние слои газовой оболочки земли электрически заряженных частичек, исходящих от солнца. Под влиянием магнитного поля земли эти частички отклоняются от своего пути и вызывают свечение разреженных газов.