По найму - [64]

Бар оказался открыт, и, порадовавшись удаче, Ледбиттер взял виски и сел за столик. Но не успел он сделать первый глоток, как голова его упала на грудь и он задремал; ему приснился сон, где главным действующим лицом была не новая машина, а леди Франклин. Но его подсознание тоже устало и почти совершенно утратило творческие способности: образы возникали неопределенно-расплывчатые, все было как в тумане. Он с трудом угадал леди Франклин; дело, кажется, происходило у нее дома, и все чувства, которые вызывал у него новый автомобиль, каким-то непостижимым образом перешли на нее самое, отчего на душе у него воцарилось спокойствие. Потом ему приснилась и машина, правда, не совсем та, которую он только что приобрел, причем он, Ледбиттер, не просто демонстрировал ее леди Франклин, но собирался преподнести в подарок. «Примите ее, прошу вас, — взволнованно молил он, — ведь если разобраться, то она по праву принадлежит вам!» Сначала леди Франклин не соглашалась ни в какую, отчего Ледбиттер не на шутку огорчился. Ему так хотелось подарить ей автомобиль. «Ну пожалуйста, не отказывайтесь, — жалобно скулил он. — Это мой свадебный подарок!» Наконец леди Франклин сменила гнев на милость, и не успел Ледбиттер насладиться охватившим его умиротворением, как вдруг извлек из свей груди гвоздь — весь красный от крови и чуть не в фут длиной. Тут он порядком струхнул: «Теперь мне конец!» — мелькнуло у него в голове. Но к своему полному удивлению, он почувствовал не боль, а облегчение и удивительное блаженство. Когда же он взглянул на то место, откуда извлек гвоздь, оказалось, что рана уже затянулась, а на месте кровоточившего отверстия виднелся тонкий, светлый шрам.

Ему очень хотелось досмотреть сон, но в баре было очень шумно. Наконец от особенно громкого раската смеха он окончательно проснулся и услышал, как кто-то произнес у него над ухом:

— Ишь дрыхнет без задних ног, не иначе, как ему снится, что он в постели со своей законной!

Ледбиттер вскинул голову и, пристально посмотрев на остряка, спросил:

— Тебе чего?

Тот, молодой парень с копной огненно-рыжих волос, смущенно хихикнул и пробормотал:

— Я просто хотел у вас узнать, который час.

На это Ледбиттер, напрочь забывший о времени, как ни в чем не бывало заметил:

— Когда в следующий раз будешь выходить из дома, обязательно надень шапку.

— Почему? — спросил парень, не ожидая подвоха.

— Чтобы не наделать пожара. Рыжий-пламенный поджег дом каменный...

На этот раз уже смеялись над молодым человеком, который покраснел и повернулся к Ледбиттеру спиной. Его приятели стали перебрасываться репликами, которые он не мог расслышать, и время от времени метали в его сторону ненавидящие взгляды, но они отскакивали от лакированного козырька его фуражки со сломанными наконечниками. Ледбиттер стал подумывать, не убраться ли восвояси, чтобы досмотреть сон в спокойной обстановке, но семена враждебности уже были брошены и начали давать входы. Он решил, что отступать не будет ни за что, хотя устал и ослаб настолько, что, дойди дело до рукопашной, с ним справился бы и младенец. Он заказал себе еще порцию виски, вернулся за свой стол и, дуясь на себя и на весь мир, попытался снова обрести утерянный рай, но не тут-то было: сладкие напевы тонули в волнах нарастающего гнева. Ничего: еще стаканчик, и он покажет рыжему мерзавцу и его дружкам! Сегодня можно и надраться: все равно за руль он не сядет, даже если очень захочет: старой машины уже нет, а новая будет только завтра. Но голова у него кружилась, руки тряслись, а потому он решил отложить возмездие до лучших времен. Изнемогая от усталости и не находящей выхода злости, Ледбиттер вдруг заметил на столе купленную им ранее газету, взял ее и начал перелистывать. Буквы прыгали перед глазами, но фотографии он различал, а под одной даже изловчился прочитать надпись, благо она была набрана крупным шрифтом:

БОРОДАТЫЙ ХУДОЖНИК

ЖЕНИТСЯ НА АРИСТОКРАТКЕ

Гадать, кто художник, а кто аристократка, не приходилось: на газетной полосе красовался Хьюи, явно гордившийся своей бородой. Взявшись за лацканы пиджака, он поглядывал сверху вниз на леди Франклин с самодовольно-хозяйским видом, она же взирала на него снизу вверх с таким обожанием, словно перед ней был не человек, а старинный собор.

Злоба и омерзение железным обручем стиснули сердце Ледбиттера. Его чуть не стошнило, и на какое-то мгновение перед глазами все поплыло. Тогда он подошел к окну и, прищурившись, прочитал под фотографией: «В качестве свадебного подарка жених преподнес невесте ее портрет собственной работы. Бракосочетание состоится в субботу в церкви святого Марка на Норт-Одли-стрит».

Значит, в субботу! А она ему, между прочим, так ничего и не сказала! Где уж там! Небось размечталась о медовом месяце со своим ненаглядным Хьюи! Еще одна ложка дегтя! Свое субботнее расписание он не помнил, но даже если есть заказы, все равно их придется отменить. Она о нем забыла, но он не станет платить ей той же монетой.

Он сидел за столом, уставясь на стакан, и старался не думать о субботнем бракосочетании, и, конечно же, увидел все с поразительной ясностью. Ему не раз приходилось возить гостей и новобрачных именно в эту церковь, и, прежде чем отъехать на стоянку в одной из соседних улочек, он любил немного поглазеть на церемонию. Вот и теперь Ледбиттер отчетливо увидел, как спешат в церковь гости. Кто эта высокая женщина и почему она так нервничает и косится по сторонам? Да это же Констанция! Ее тоже позвали! Надо полагать, Хьюи постарался — не иначе. Удивительная наглость! Ледбиттер видел Констанцию так, словно она была рядом, и уже не сомневался ни минуты: ну конечно, она явится туда в субботу. Тотчас его охватила такая ярость, что он отменил решение, которое принял после долгих и мучительных споров с самим собой. У ярости отыскалась надежная союзница — любовь. Если леди Франклин действительно ему дорога, то он не имеет права допустить такое безобразие. Все равно рано или поздно ее блаженному неведению наступит конец, и что, спрашивается, она будет делать тогда?