По-настоящему - [72]
Сочинение написала.
Попала в больницу.
Сбежала оттуда.
Не беременна…
Кажется, я наконец-то могу выдохнуть. Заработав нервный срыв, я поступила в два вуза.
Времени у меня теперь предостаточно, так что я могу спокойно написать о событиях последних нескольких дней…
Получив результаты экзамена по истории и поняв, что мы с Олей поступили на юрфак, мои родители вместе с Олиной мамой и Димой захотели немедленно это отметить. Димка вытащил откуда-то бутылку шампанского, тёплого из-за жары, и сбегал в ближайший киоск за мороженым и пластиковыми стаканчиками. Шампанское мы открыли, переместившись на набережную. Все были счастливы, смеялись, поздравляли друг друга, кричали, горланили песни. Димка, будучи за рулём, шампанского не пил, но был настолько задорен и весел, что казался пьянее выпивших. Я ела мороженое, делая вид, что прихлёбываю шампанское из стаканчика. Пить побоялась – а вдруг?..
Часов в одиннадцать мы оказались дома. Я притворилась, что иду спать, а сама с фонарём под мышкой принялась штудировать недочитанные произведения. От волнения мне даже спать не хотелось.
В итоге я всё же заснула, часа в четыре утра. Чтобы проснуться в шесть. Из дома нужно было улизнуть как можно раньше. Я очень быстро приняла душ, привела себя в порядок, собрала тетрадки с конспектами… Есть не хотелось, я только налила чаю. И как раз в тот момент, когда я допивала чай, на кухню вошёл заспанный Димка.
– Ты чего тут? – удивился он. – И при полном параде.
– Да мне надо документы в универ завезти, – промямлила я.
Бесполезно. В брате проснулся потомственный сыщик.
– Какие документы в такую рань? Даже родители ещё не встали!
– Такие. Важные. Я тебе всё потом объясню. Только родителям не говори ничего. Пусть думают, что я сплю, ладно?
Я проворно накидала на свою постель мягких игрушек, завернула одеяло, чмокнула брата в щёку и, на ходу застёгивая босоножки, выскочила из квартиры. Димка даже опомниться не успел.
На улице, несмотря на ранний час, было жарко. В воздухе висел удушливый запах гари: от жары вокруг города загорелись торфяники. У меня снова закружилась голова и скрутило живот. Кое-как доковыляв до остановки, я буквально упала на сиденье маршрутки. Но маршрутка была старенькая, в ней пахло бензином, и к середине пути я уже не могла и подумать о том, чтобы ехать дальше, и попросила водителя остановиться. На улице мне не стало лучше, голова всё так же кружилась и болела, ноги были ватные. Я посидела минут десять на остановке, а потом на троллейбусе добралась до института. Завибрировал в сумке мобильный. Это был Стёпа, звонил пожелать удачи. Мы немного поговорили, и я, пошатываясь, вошла в здание журфака. В коридоре было душно, пахло потом, табаком, гарью и пылью. Меня тошнило, хотелось только одного – лечь и не двигаться. Закрыть глаза и спать, спать, спать… А вместо этого пришлось войти в большую светлую аудиторию, сесть за предпоследнюю парту, выслушать наставления экзаменаторов о том, как писать сочинение, посмотреть темы, написанные мелом на доске… «“Маленький человек” в произведениях Достоевского», «Жанр романа-эпопеи, по Льву Толстому», «Русский романтизм XIX века», «Любовная лирика В. Маяковского», «Язык и речь: в чём разница между ними?»
Я выбрала Маяковского.
Неожиданно оказалось, что я могу так много сказать о Маяковском и его любовных стихах… Я писала и писала, вспоминая его реальных и «стихотворных» возлюбленных.
В голове всплывали обрывки каких-то строчек, рваные рифмы, старые фотографии… В итоге получилось почти семь листов. Причём я писала сразу на чистовик.
Когда работа была сдана, я вышла в коридор. Прочитала объявление на дверях: «Оценки за сочинения будут вывешены после 17 часов на первом этаже». Часы показывали 12.30.
Я решила погулять по набережной. Потом вспомнила, что надо дойти до поликлиники. Вышла из корпуса журфака, немного постояла на пороге и вдруг увидела, как ко мне размашистой походкой идёт Димка… Я запаниковала и хотела было дать дёру, но бежать было некуда, да и живот снова свело как будто судорогой. Слабость нарастала, перед глазами поплыло, и, когда брат оказался возле меня, я просто бессильно упала ему на руки. И меня наконец стошнило, прямо на его белую рубашку.
Думаю, сцена была потрясающая. Димка не отпрянул, не дёрнулся, просто крепко подхватил меня и понёс к машине. Положил на заднее сиденье, захлопнул дверь и пошёл обратно, в здание журфака. Видимо, я лежала в забытьи, потому что не поняла, долго ли он ходил, и не помню, как машина тронулась с места. Когда я немного пришла в себя, он уже пытался помочь мне выйти. Рубашка на нём была совершенно мокрая.
– Идти сможешь, Риш?
– Не знаю.
Из открытой двери меня обдало липкой жарой. В машине было намного приятнее.
– Пойдём, – брат крепко взял меня за руку.
– Дим, я не хочу. Пожалуйста, – я почти плакала.
– Пойдём, говорю. Ты бы себя в зеркало видела. Не могу же я тебя такую домой привезти.
Сюзанне одиннадцать, и ей не хватает любви. «Ты меня любишь?» – спрашивает она маму, но ее ответ кажется Сюзанне недостаточно убедительным. А папу она видит редко, потому что он либо работает, либо прыгает с парашютом. И тут в семье появляется девятнадцатилетний Тим, репетитор по английскому языку, который станет ее единственным другом и который поможет ей чуть лучше понять, что же это за чувство – любовь.
«С гордо поднятой головой расхаживает Климка по заводу, как доменщик. Эти рослые, сильные, опаленные пламенем люди, одетые в брезент, точно в броню, считаются в заводе главными и держатся смело, уверенно, спокойно. Как равный, Климка угощает доменщиков папиросами, а иногда сам просит закурить. Закурив, начинает серьезный, взрослый разговор, начинает всегда одинаково: — Как поживает, порабатывает наша Домна Терентьевна? Так рабочие окрестили свою доменную печь. Он держит себя везде, во всем на равной ноге с доменщиками.
Иногда животные ведут себя совсем как люди. Они могут хотеть того же что и люди. Быть признанными сородичами. Комфортно жить и ничего для этого не делать. И так же часто как в нашей жизни в жизни животных встречаются обман и коварство. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.