По моей могиле кто-то ходил - [8]

– Конечная остановка! – весело бросил ему Фредди.

Франк не спеша встал и вышел из тюрьмы на колесах так же небрежно, как выходят из автобуса. Он спокойно, без всякого удивления огляделся, увидел подходившего Паоло, подталкивавшего стволом револьвера двух охранников, и на его лице появилась легкая улыбка.

– Никого не привели на хвосте? – спросил Паоло у Фредди.

– Не думаю.

– Быстро затащи этих идиотов внутрь! – заорал Баум.

– Что он сказал? – спросил Паоло.

Затем он бросил Франку через плечо:

– Поднимайся по лестнице, Франк, она наверху!

Франк не оборачиваясь пошел по лестнице.

* * *

Лиза обхватила себя за голову обеими руками. Она и представить не могла, что ее радость будет такой сильной, женщина с трудом сдерживалась, чтобы не закричать.

– У них вышло, – прошептала она, затем бросилась к Гесслеру и прижалась головой к его груди. Он неподвижно стоял, опустив руки и не осмеливаясь обнять ее.

– О! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

У Лизы не оставалось больше сил. Она не знала, сможет ли пережить это необыкновенное мгновение. Мгновение, которого она ждала, желала, тщательно готовила, день за днем, в течение пяти лет.

– Вот вы, наконец, и счастливы, – сказал Гесслер.

Он замолчал и прислушался. Снизу доносился тревожный шум. Были слышны приказы на немецком и французском языках.

– Да помогите же мне затащить охранника внутрь! – визгливо орал Паоло. Стоило ему чуть повысить голос, как у него пошлялись такие нотки.

– Да что же это такое! – подскочил Гесслер. – Они собираются запереть их в фургоне!

Бросившись к двери склада, он закричал по-немецки:

– Остановитесь! Я не хочу! Не хочу!

Столкнувшись лицом к лицу с Франком, он замолчал. От мертвенно-бледного света Франс заморгал. На нем был потертый, но еще достаточно элегантный костюм. Волосы Франка были коротко подстрижены, он был бледен и спокоен. Наручники, сковывавшие его запястья, казалось, совсем не мешали ему. Остановившись, он пристально посмотрел на Гесслера. Впервые Франк выглядел удивленным.

– Браво, – сказал он. – Вот уж не ожидал увидеть вас здесь.

Гесслер промолчал, даже не пошевелился, с холодным спокойствием выдержав взгляд Франка. Затем он поспешно вышел из дверей и закричал:

– Освободите охранников! Немедленно освободите охранников!

Лиза подошла к Франку и прижалась к нему так сильно, как только могла. Все сирены на верфях внезапно завыли, и это шло похоже на приветствие, отдаваемое в порту кораблю-победителю. Скованными руками Франк слабо приласкал Лизу. Снизу донеслись шум мотора и яростные крики Гесслера.

– Что происходит? – спросил Франк.

Лиза не ответила, спросив себя, не изменился ли его голос. Нет, в голосе Франка по-прежнему звучали металлические, немного язвительные нотки.

Лиза с любовью посмотрела на него.

– Полиция не должна обнаружить здесь фургон. Поэтому они сбросят его в воду, чтобы затруднить поиски.

Он одобрительно кивнул.

– Вместе с охранниками?

– С этим-то и не согласен Гесслер.

– А ты? – спросил Франк, прикрывая глаза.

– Ты здесь, – только и ответила она.

Они прислушались. До них доносилась яростная перепалка, усиленная эхом просторного складского помещения. Разговор шел по-немецки. Гесслер приказывал, чтобы охранников вывели из фургона, а Баум метал громы и молнии:

– Вы, адвокат, заткните пасть хоть раз в жизни.

– Они и знать ничего не желают, – вздохнула Лиза, а Франк с удивлением взглянул на нее.

– Ты понимаешь по-немецки?!

– Да ведь я тоже живу здесь уже пять лет, – ответила женщина.

Франк отошел от нее и рухнул на скамейку. Из-за мешавших ему наручников он держал руки вытянутыми на коленях.

– Все правильно, Лиза, – сказал Франк.

Подойдя к нему, она погладила его по затылку, пьянея от этого прикосновения. Кожа Франка была нежной и теплой.

– И все же все это время мы жили под одним и тем же небом, – прошептала она, – ты думал об этом?

– Да, я думал об этом.

С опущенной головой вернулся Гесслер, вид у него был крайне удрученный.

– Они уехали вместе с охранниками? – грустно спросила Лиза.

Адвокат кивнул. Он показался ей очень старым. Лиза вспомнила, как увидела его впервые за массивным столом черного дерева. Сидевший среди своих книг с яркими надписями, выполненными готическим шрифтом, Гесслер немного напугал ее. В его рабочем кабинете царила какая-то похоронная атмосфера. Ей не понравились ни духота его комнаты, ни разноцветный свет, проникавший через высокие окна с витражами. Ей не понравился и сам Гесслер, его бледное и внимательное лицо было ей неприятно.

– У вас будут угрызения совести, мэтр, – сказал Франк.

Гесслер взял себя в руки.

– Лучше иметь угрызения совести, чем сожаления, – сказал он.

– Вы не предполагали такого конца для моих охранников?

– Нет.

– И все же это – самый логичный выход, – с уверенностью сказал Франк.

– Да, конечно.

На лестнице послышались шаги. В комнату вошли Паоло и Варнер.

– Славная работенка! – возбужденно бросил Паоло.

– Мэтру Гесслеру она не кажется такой уж славной, – возразил Франк.

– Почему уже? – обиженно спросил Паоло.

Наконец он понял:

– А! Из-за охранников? Знаете ли, – добавил он, оборачиваясь к адвокату, – свидетели хороши только на свадьбе!

И, пожав плечами, повернулся к Франку и положил руку на его плечо.