По любви - [85]

Шрифт
Интервал

– Помню. Давно было. Хороший ты человек, Игорь. Спасибо, что позвонил! Тебя тоже с Новым годом!

– Так ты приезжай! У нас тут такие просторы! На Байкал тебя свожу. Помнишь, всё мечтал на нём побывать?

– Помню. Только мимо на поезде проехал. Спасибо, брат. Постараюсь приехать. И не один. С женой.

– Будь здоров, Москва!

– Будь здоров, челим!

Василиса сняла с себя модную жилетку, встала из-за стола и, подойдя к нему, обняла сзади за шею.

– Ну что, будущий челим, давай ещё по бокалу шампанского?

– Не расходись.

– Я совершенно спокойна. В новогоднюю ночь сбываются самые заветные мечты и желания. Поцелуй меня, пожалуйста…

– Кто? Я?

– Лёшенька, ну разве здесь ещё кто-нибудь есть? Сделай мне подарок – поцелуй.

– У меня для тебя есть подарок – давай я почитаю тебе твои любимые стихи. Хочешь, угадаю, чьи?

– Угадай. – Она прищурилась в хитрой улыбке.

– Итак, слушай.

– Перестань, – нахмурилась Василиса, усаживаясь к нему на колени. – Ты всё равно не угадаешь. А ведь мы были у неё в гостях, только я тебе не сказала, кто это.

– Не считай меня за идиота, Вась. – Он исполнил её желание, поцеловал в губы и сразу выдохнул: – Слушай. «Я только раз видала рукопашный. Раз наяву – и тысячу во сне. Кто говорит, что на войне страшно, тот ничего не знает о войне». Юлия Друнина.

– Угадал.

– Я не угадывал. Я знал. Давай её почитаем? Я сейчас библиотеку открою…

– Не надо. Многие знаю наизусть. Послушай…

После стихов они вышли из-за стола и направились в комнату Алексея. Упали, глядя друг другу в глаза, на постель. Василиса придвинулась к нему. Погладила по голове, как ребёнка.

– Обещаю, Лёш, больше не буду делать глупости и брошу свой максимализм к твоим ногам. Иди ко мне…

Потом было морозное январское утро первого дня нового года. Они, лёжа в постели, улыбались солнцу, заглянувшему в окошко спальни. Впереди была целая жизнь. Как она сложится у наших героев – пусть мой драгоценный читатель досочиняет сам. У нынешнего сочинителя запал фантазии почти иссяк, но с огромной любовью к своим героям он желает им счастья и верит, что всё получится. Ведь у них есть своя планета. Как и у него. Как и у каждого из вас, дорогой читатель. Планета эта – любовь.


Рекомендуем почитать
Начало хороших времен

Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.


Нетландия. Куда уходит детство

Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.


Вниз по Шоссейной

Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.


Блабериды

Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.


Офисные крысы

Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!