По локоть в крови. Красный Крест Красной Армии - [107]
— И кто виноват в неудачном десанте?
— Мое мнение частное, я не прокурор и не историк войны. Наше дело на войне было телячье, пехоте — воевать, мне — раненых спасать, а не рассуждать. Да и крутом чекистские ушки торчали. Но если честно…
К вашему сведению, великого вождя всех народов товарища Сталина в окопах, на передовой, весьма нередко проклинали и материли в открытую. Не боясь ничего! Потому что дальше фронта не пошлют! А тех, кто не политрук, а на Сталина молился или за его здоровье тост поднимал, считали на передовой не совсем здоровыми на голову. Я сам на войну шел фанатиком-комсомольцем, да только к 1945 году многое увидел и понял.
Генерал Петров был человек культурный, грамотный командир, но фатально не везло человеку в судьбоносные моменты…
Ему не верили… Помню, как он нас в январский десант напутствовал…
В солдатской среде, как мне помнится, его имя всегда ассоциировалось с неудачами, с прошлыми и грядущими. Особенно когда начинали в штабе с десантами мудрить.
Еременко, сменивший Петрова, наоборот, был любим, при нем мы успешно наступали и взяли Крым. Человеческие качества или там этические аспекты поведения Еременко нас не интересовали. Кто виноват в провале десанта? Легче спросить: кто — нет? или вообще этот вопрос не задавать… Но стоит ли вообще искать виноватых через столько лет?
— Что за январский десант 1944 года вы упомянули? На мыс Тархан?
— Десант на Тархан погиб за несколько дней до нашей запланированной высадки. Наш десант назывался третий январский. Собрали 500 человек из разных частей с Керченского плацдарма. Отобрали обстрелянных бойцов. Ну и я туда фельдшером попал, как говорится, за компанию удавился. Сказали, у тебя опыт подходящий, тебе не впервой…
Утром, перед десантом, приехал к нам командарм Петров, толкнул речь и приказал взять Керчь с ходу. Спросил нас: кто чем не доволен? Кто не награжден? Кто представлен к награде и до сих пор ее не получил? Люди с хорошим фронтовым опытом знают, что когда задают перед боем подобные вопросы, то это означает только одно — шансов вернуться живыми назад почти нет, а вернее сказать — нет совсем! Все солдаты, стоявшие в строю, молчали.
Пожелал нам удачи и мужества, сказал, что Родина гордится нами, и так далее…
Погрузили нас на мотоботы, в вечерних сумерках мы отчалили. На километр от берега отошли, смотрим, моряки семафорят прожектором. Нас вернули назад, мы сошли на сушу, и по приказу, через три дня, вернулись по своим частям.
Потом ребята рассказали, что вечером того же дня в Приморскую армию прибыл Еременко вместо Петрова, узнал, что суда с десантом отчалили от портовой стенки и сразу отменил наш десант… Видимо, не хотел свое вступление в должность командарма лишней кровью обмыть. Вот так, по случайному стечению обстоятельств 500 человек остались живы в тот день. Не успела генеральская рука нас забросить в топку войны, как очередную порцию угля.
Потом еще 2,5 месяца сидели на Керченском плацдарме и голодали. Спасались хамсой, жрать больше было нечего. Клима Ворошилова к нам наблюдателем прислали, а про еду забыли…
— Десант знал, что идет на смерть. Какие чувства испытывали люди? Лично вы?
— Ни у кого не было истерики или паники. Мы были как зомбированные: молча загрузились, в тишине отошли от пристани.
Свои ощущения опишу в двух-трех словах: приказ получен — значит, обязан!
Понимаете, те, кто хотел выжить, в десант не шел, они в тылу прокантовались…
Что еще сказать? У нас был долг перед Родиной, солдатский долг.
А то, что нас когда-нибудь убьют, это было ясно как дважды два… Есть такая пословица — лейтенанты погибают в бою, и только генералы умирают в своих постелях…
Один раз на войне я испытал чувство сильнейшего, почти животного страха. Под Балаклавой я раненых на голой равнине в неглубокой воронке разместил, и тут появляются три немецких танка и идут прямо на нас. Я же не могу раненых бросить! Метров 50 до воронки не дошли, вдруг им в борта, из засады, стали наши артиллеристы бить.
А в остальных случаях чувство долга пересиливало любой страх…
Иногда идешь один ночью в полковой тыл за перевязочными средствами, тут и там стрельба, и становится не по себе, на душе неспокойно, какая-то оторопь берет. А вдруг сейчас меня немецкая разведка сцапает? Плена я боялся больше, чем своей гибели…
На фронте шутка была: кто не боится — тот не герой!
— После взятия Севастополя куда была направлена ваша дивизия?
— Сапун-гору мы не брали, и потери у нас были относительно терпимыми.
Когда Севастополь взяли, весь личный состав полка выстроили и уцелевшим вручили награды. Я получил тогда орден Красной Звезды.
После освобождения Крыма нас вывели на переформировку. Из 318-й стрелковой дивизии вновь создали горно-стрелковую. Увеличили штаты, в каждой горно-стрелковой роте появились пулеметный и автоматный взводы. И в таких усиленных ротах каждой полагался свой военфельдшер. К нам в батальон пришли новые фельдшеры Арутюнов и Вера Матюха. Через пару месяцев нас всех, фельдшеров рот, в одном бою поранило.
Но скалолазанием в горно-стрелковых ротах не занимались на формировке.
А дальше Карпаты, тяжелейшие бои в районе Санок, окружение… Там меня уже осенью сорок четвертого года и ранило.
Уникальная энциклопедия ведущих военных историков. Первый иллюстрированный путеводитель по Великой Отечественной. Полная история войны в одном томе.Великая Отечественная до сих пор остается во многом «неизвестной войной» – сколько ни пиши об отдельных сражениях, «за деревьями не разглядишь леса». Уткнувшись в холст, видишь не картину, а лишь бессмысленный хаос мазков и цветных пятен. Чтобы в них появился смысл и начало складываться изображение, придется отойти хотя бы на пару шагов: «большое видится на расстояньи».
Идя в атаку, они не кричали ни «Ура!», ни «За Родину! За Сталина!». Они выполняли приказ любой ценой, не считаясь с потерями. А те, кто выжил, молчали о своем военном прошлом почти полвека… В этой книге собраны воспоминания ветеранов, воевавших в штрафбатах и штрафных ротах Красной Армии. Это — «окопная правда» фронтовиков, попавших под сталинский приказ № 227 «Ни шагу назад!», — как командиров штрафных частей, так и смертников из «переменного состава», «искупивших вину кровью».
Два бестселлера одним томом! Лучший памятник советским противо-танкистам! В данном издании книга Артема Драбкина «Я дрался с Панцерваффе» впервые дополнена мемуарами П. А. Михина, прошедшего с боями от Ржева до Праги и Порт-Артура.«Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть», «Прощай, Родина!» — все это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45,57 и 76 мм, которые ставили на прямую наводку сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. Именно на них возлагалась смертельно опасная задача — выбивать немецкие танки.
22 июня 1941 года.Этот день навсегда обозначен в отечественных календарях черным траурным цветом.Это — одна из самых страшных дат в нашей истории.Это — день величайшей военной катастрофы.Как такое могло случиться? Почему врагу удалось застать СССР врасплох? Почему немецкой авиации позволили в первый же день войны безнаказанно расстрелять на аэродромах сотни наших самолетов, а многочисленные дивизии РККА были смяты и разгромлены в считаные недели? Как случилось, что колоссальная военная машина Советского государства дала сбой в самый ответственный момент?Подробная, по часам и минутам, хроника трагических событий 22 июня 1941 года и анализ причин разгрома, воспоминания ветеранов и свидетельства очевидцев трагедии — в первом совместном проекте самых популярных отечественных историков Артема Драбкина и Алексея Исаева.
Десантники и морпехи, разведчики и артиллеристы, летчики-истребители, пехотинцы, саперы, зенитчики, штрафники – герои этой книги прошли через самые страшные бои в человеческой истории и сотни раз смотрели в лицо смерти, от их безыскусных рассказов о войне – мороз по коже и комок в горле, будь то свидетельство участника боев в Синявинских болотах, после которых от его полка осталось в живых 7 человек, исповедь окруженцев и партизан, на себе испытавших чудовищный голод, доводивший людей до людоедства, откровения фронтовых разведчиков, которых за глаза называли «смертниками», или воспоминания командира штрафной роты…Пройдя через ужасы самой кровавой войны в истории, герои этой книги расскажут вам всю правду о Великой Отечественной – подлинную, «окопную», без цензуры, умолчаний и прикрас.
Три бестселлера одним томом!Вся правда о самых опасных фронтовых профессиях — танкистах, летчиках — истребителях и штурмовиках, — о тех, кто платил за победы самую высокую цену и погибал самой страшной смертью, зачастую сгорая заживо. Взгляните на Великую Отечественную из кабины «яков» и «лавочкиных», через прицел «тридцатьчетверки» и бронестекло Ил-2. Узнайте, сколько минут живет в бою Т-34 и каково это — воевать «до последнего танка» (остатки личного состава выводили в тыл лишь после потери всей бронетехники); как замирает сердце истребителя после команды «Прикрой, атакую!» и темнеет в глазах от перегрузки на выходе из атаки; сколько килограмм теряет летчик в боевом вылете, какой мат стоял в эфире во время «собачьей свалки» и какой кровью заплачено за каждую победную звездочку на фюзеляже.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
К 70-летию легендарной операции «Багратион».Новая книга ведущего военного историка, посвященная величайшему триумфу Красной Армии. Лучшее современное исследование грандиозного наступления советских войск, в ходе которого всего за две недели была разгромлена самая многочисленная на Восточном фронте группа армий «Центр». Новый взгляд на поворотный момент Великой Отечественной войны.Знаете ли вы, что этой феноменальной победе в Белоруссии предшествовала череда неудачных наступательных операций и с осени 1943-го до весны 44-го года западное направление было для Красной Армии позиционным «Верденом», так что Верховному Главнокомандующему пришлось даже санкционировать расследование комиссии ГКО, принять самые жесткие меры и сделать нелицеприятные «оргвыводы»? Как нашим войскам удалось преодолеть этот позиционный тупик, превратив окопную «мясорубку» в крупнейшую маневренную операцию, которую по праву величают «сталинским блицкригом»? Что позволило не просто прорвать, а полностью обрушить вражескую оборону? Почему немцам не удалось сохранить целостность фронта и организованно отступить на новые позиции? Как тяжелое поражение Вермахта переросло в самую страшную военную катастрофу в германской истории? И кого винить в этом «эпическом разгроме»?.
Изучать историю надо для того, чтобы не повторять ошибок в настоящее время. В ходе Великой Отечественной войны советский народ и Красная Армия понесли тяжелейшие человеческие и материальные потери, но победили практически всю Европу. Победа — это хорошо, но вскрыты ли истинные причины наших огромных потерь?В книге рассматриваются причины потерь советского народа с той стороны, с которой эти причины никогда не рассматриваются, — с позиций низкого морального и профессионального качества советских генералов и кадрового офицерства.
После того, как в пламени Приграничного и Смоленского сражений июня и июля 1941 г. исчезли созданные в предвоенные годы танки и самолеты, Красной Армии предстояло пройти пять кругов ада под ударами танковых клиньев вермахта. Операции на окружение невиданных в истории войн масштабов следовали одна за другой, и, казалось, ничто не может остановить наступление гитлеровской армии на Москву. Но уже в ноябре 1941 г. последовали контрнаступления советских войск под Ростовом и Тихвином, и словно по мановению волшебной палочки военная машина Третьего Рейха со скрипом остановилась в нескольких десятках километров от башен Кремля.
«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника.