По ком звонит колокол - [82]

Шрифт
Интервал
Both the yeares, and dayes deep midnight is.

[Но я — Ничто; мое Солнце не обновится. / Вы, любовники, ради кого умаленное ныне Солнце / пересекает сейчас знак Козерога, / чтобы питать новые страсти и дарить вас ими, / Вы отпразднуете лето сполна; / Она же справляет свой долгий ночной праздник, / Дайте же мне подготовиться к тому, чтобы <перейти> к ней, и дайте мне назвать / Этот час полночной службой в ее честь, ее кануном, ибо это / Глубокая полночь и года, и дня.]


Внутренне мертвый, впустивший в себя смерть — и из смерти и ничто состоящий герой стихотворения совершает ночной молебен ушедшей (умершей?) возлюбленной. Данная строфа почти на грани святотатства отсылает читателя к евангельскому: "Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие" (Лк. 9, 60). Собственно, стихотворение — с его литургическими интонациями — есть литургия во славу смерти. (Заметим, что тут возникает еще одна интересная алхимическая аллюзия. Фулканелли в своем сочинении "Тайны соборов", посвященном взаимосвязи убранства европейских церквей и символизма алхимии, упоминает о Черной Богоматери, специфическая форма поклонения которой существовала во Франции в Средние века Фулканелли прослеживает некоторые мотивы этого культа и параллельные им алхимические представления о первоматерии [966]. Во времена Донна культы эти были еще живы, и он мог столкнуться с ними во время своего пребывания в Париже; возможно связь алхимии и литургики в "Ноктюрне в день святой Люси" объясняется именно этим.)

На сквозной алхимической метафоре построено и стихотворение "A Valediction: forbidding mourning". Встречающееся в "Прощании..." сравнение влюбленных с ножками циркуля в сознании современных любителей поэзии стало едва ли не "знаковой чертой" поэтики Донна, а сам текст неоднократно подвергался истолкованиям [967]. Однако насколько нам известно, никем еще не делались попытки провести параллели между этим текстом и современной ему алхимической иконографией. При том, что еще Френсис Амелия Йейтс в своей работе "Розенкрейцерское Просвещение", анализируя известный алхимический трактат Михаэля Майера "Убегающая Аталанта", заметила, что "метафизическая поэзия Джона Донна служит своего рода эквивалентом Майеровых эмблем, выражая сходные религиозные и философские воззрения" [968], почти никто из исследователей поэзии Донна к этому замечанию не прислушался.

Михаэль Майер, Убегающая Аталанта, 1618 г.


Понимание этого текста требует определенного комментария.

Одним из топосов алхимии, как мы уже сказали, является представление об "алхимическом браке", когда из соединения "Короля" и "Королевы" рождается алхимический Андрогин. Процесс соединения описывается как "слияние" новобрачных, ведущее к их "растворению" в друг друге. Отталкиваясь именно от этих образов и от глагола "to melt" — "сливаться", "расплавляться", за которым следует напоминание о золоте, Джон Фрессеро в своей работе "Донновское "Прощание, запрещающее грусть"" интерпретирует интересующее нас стихотворение как текст, восходящий к алхимии [969]. Нам бы хотелось подкрепить его интерпретацию рядом других соображений.

В алхимической символике золото и Солнце изображались одним знаком: кругом с точкой в центре (знак этот и сегодня принят астрономами для Солнца). Выбор знака предопределило не в последнюю очередь то, что круг мыслился как совершенная фигура. Естественно, что неподверженное ржавчине и тлению золото, получаемое при помощи Камня, наделенного божественными атрибутами, символизировалось совершеннейшей из форм. Круг также символизировал оба Космоса: и Макрокосм Мироздания, и Микрокосм человека. Именно таков смысл знаменитого рисунка Леонардо, изображающего человека, вписанного в круг [970]. Отсюда понятно, почему получение "философского золота" есть восстановление изначальной гармонии Микро- и Макрокосма, а обладание философским камнем трансмутирует самое существо адепта.

Так, Ириней Филалет учит: "Наш Камень есть микрокосм, малый мир, ибо он состоит из активного и пассивного, движущего и движимого, фиксированного и текучего, зрелого и сырого, — которые, будучи приведены в равновесие, помогают друг другу и совершенствуют один другого". Алхимия имеет дело с живым, пульсирующим бытием, пронизанным бесчисленными соответствиями малого и великого. Цель алхимии — приведение в равновесие композиции четырех элементов путем conjunctio oppositorum, слияния "мужского" и "женского" начал в алхимического андрогина. (Напомним, что когда в "Пире" (183E-193D) Платон описывает изначального человека — он говорит о нем как о двуполом существе сферической формы.)

Отмеченные нами ассоциации, связанные с крутом, будут важны для "Прощания, запрещающего грусть".

Заметим, что в "Прощании..." упоминание о золоте предшествует образу циркуля. Подчеркнем ход развития донновского образа: золото — циркуль — круг — завершение круга, конец которого совпадает с его началом. А теперь позволим себе обратиться к весьма известному алхимическому трактату: сочинению Михаэля Майера "Atalanta fugiens", изданному в 1618 г.

Продолжить чтение
Еще от автора Джон Донн
Дерево свободы. Стихи зарубежных поэтов в переводе С. Маршака

Самуил Яковлевич Маршак (1887–1964) принадлежит к числу писателей, литературная деятельность которых весьма разностороння: лирика, сатира, переводы, драматургия. Печататься начал с 1907 года. Воспитанный В. В. Стасовым и М. Горьким, Маршак много сделал для советской детской литературы. М. Горький называл его «основоположником детской литературы у нас». Первые переводы С. Я. Маршака появились в 1915–1917 гг. в журналах «Северные записки» и «Русская мысль». Это были стихотворения Уильяма Блейка и Вордсворта, английские и шотландские народные баллады. С тех пор и до конца своей жизни Маршак отдавал много сил и энергии переводческому искусству, создав в этой области настоящие шедевры.

Проповеди

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Европейская поэзия XVII века

В сборник вошли произведения авторов таких стран как:Албания (Лек Матренга, Пьетер Буди, Люка Богдани и др.);Англия (Томас Кэмпион, Джон Донн, Роберт Геррик, Сэмюэл Батлер и др.);Венгрия (Миклош Зрини, Иштван Дендеши);Германия (Фридрих Шпее, Роберт Робертин, Симон Дах, Иоган Рист, Пауль Флеминг, Иоганн Клай, Катарина Регина фон Грейфенберг и др.);Далмация (Паское Примович, Мехмед, Иван Гундулич и др.);Дания и Норвегия (Андерс Арребо, Томас Кинго, Педер Дасс, Лауридс Кок);Исландия (Бьярни Йоунссон, Хадльгримур Пьетурссон, Стефаун Оулаффсон);Испания (Луис де Гонгора, Кристобаль де Меса, Родриго Каро и др.);Италия (Бжордано Бруно, Томмазо Кампанелла, Чиро ди Перс, Джамбаттиста Марино, Франческо Браччолини, Антонио Галеани, Леонардо Квирини, Джузеппе Баттиста и др.);Нидерланды (Якоб Катс, Самюэл Костер, Гуго Гроций, Ян Лейкен);Польша (Даниэль Наборовский, Кшиштоф Опалинский, Збигнев Морштын, Вацлав Потоцкий и др.);Португалия (Франсиско Родригес Лобо, Жеронимо Баиа, Виоланте до Сеу и др.);Франция (Франсуа де Малерб, Онора де Ракан, Пьер Мотен, Этьен Дюран, Теофиль де Вио, Жан Оврэ, Клод де Бло, Гайом Кольте, Поль Скаррон, Сирано де Бержерак, Клод Ле Пти, Пьер Корнель, Мольер, Жан де Лафонтен, Жан Росин, Шарль Огюст де Ла Фар, Шарль Перро и др.);Чехия и Словакия (Шимон Ломницкий, Ян Амос Коменский, Адам Михна из Отрадовиц, Элиаш Лани, Штефан Пиларик и др.);Швеция (Георг Шерйельм, Лассе Лусидор, Скугечер Бергбу, Юхан Руниус и др.).Перевод: М.Ломоносова, В.Левика, А.Шараповой, Ю.Вронского, Веры Потаповой, М.Кудрина, В.Дмитриева, М.Кудинова, В.Курочкина, О.Румера, А.Эппеля, Д.Сильвестрова, В.Вебера, У.Солоновича, С.Ошерова и др.Вступительная статья Ю.Виппера, примечания Т.Серковой, В.Муравьева, О.Россиянова, С.Шлапоберской, А.Романенко, И.Бочкаревой и др.

Век перевода. Выпуск 2

Перевод с английского, африкаанс, белорусского, грузинского, датского, древнегреческого, иврита, идиш, исландского, испанского, итальянского, квенья, латинского, мальтийского, немецкого, нидерландского, новогреческого, норвежского, польского, португальского, словацкого, старопровансальского, турецкого, украинского, французского, чешского, шведскогоЖанр поэтического перевода не знал подобных изданий за всю историю: без Интернета сделать такую книгу было бы невозможно. Успех первой антологии «Век перевода» (2005) лишь раззадорил и поэтов-переводчиков, и читателей: потребовалось издание новой.

Обращения к Господу в час нужды и бедствий

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Стихотворения и поэмы

В книгу вошли лучшие переводы стихотворений и поэм Джона Донна, одного из самых самобытных поэтов в истории английской литературы. Загадочная поэзия Джона Донна, стоящего на поэтическом олимпе рядом с Шекспиром, Чосером, Милтоном, Блейком и Элиотом, в наше время переживает неожиданное возрождение и снова становится объектом интереса самого широкого круга читателей.

Рекомендуем почитать
Комната из листьев

Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.

Признание Лусиу

Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.

Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Скопус. Антология поэзии и прозы

Антология произведений (проза и поэзия) писателей-репатриантов из СССР.

Огнем опаленные

Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.

Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье (сборник)

«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».