По Кабакам и Мирам - [12]

– Хуже. Могут и поругать. А то и дурой назвать. Мужиков, понятное дело, или казнят или на государственную службу берут.

– Ну, тебя-то вот не казнили, – пожалела мужика Лукас, – Скоро ль кабак, кобелина?

– А вот он.

Перед нами высилась церковь Всех святых, что возле метро «Сокол». Церковь, как любили шутить смоленские рабочие, имени Хэллоуина. Там ещё всегда хорошей порнухою торговали. Да. Как-то идём с одной научной конференции на другую, остановились у Церкви, прямо возле киоска с порнокассетами. А там на все вкусы. «Иван Исаакович и шустрые обнажённые черепашки», «Мальчишник в стиле поп», «Трое трахают шестерых», «Семеро одного не ждут», «Четыре танкиста и собака Путина», «Тысяча и одна в тихую украинскую ночь»…

– А какая-нибудь особо адская порнуха, – интересуется Лукас, – у вас есть?

– Да вы что – храм же рядом!

Храм-то рядом, а вот киоска с кассетами и метро, станции «Сокол», нет на положенном месте.

– Где же у вас метро? Вот здесь же была станция, – ткнул пальцем Лесин

– Была. Верно говоришь. Только не здесь. В начале тридцатых секта жидовствующих во главе с террористом Лазарем Кагановичем Моисеевым опоила государя нашего – Ивана Сталина и верного его друга Льва Бронштенко, опоила и подсунула проект. Метрополитен, мол, как в Англии. Или как в Омерике – Метрополитен-Опера. Ну, построили. И метрополитен и оперу. Шофёров на поезда брали только из музыкальных училищ – всё-таки опера. Они названия станций пели. Но вы же знаете, что у нас шоферня – суки, а оперные певцы – гады. Все поют одинаково мерзко, а поездами рулить и вовсе не способны. Короче, поют они козлиными голосами, за дорогой не следят – аварии, крушения, а потом и бунты начались с забастовками. Тут ещё и балерины с балерунами масла в огонь подлили. Хотим, мол, тоже поезда водить. А как они водить будут? Чем? Певец он ведь только глотку дерёт, а руки свободны. А танцовщик? Крутится, руками машет – как ему поезд водить?

Хорошо хоть один учёный, Владимир Ильич Бланк (среди жидков, если они от веры своей поганой отрекутся, лично казнят сотню-другую соплеменников, тоже есть знающие люди) излечил Ивана Сталина и друга его закадычного Льва Бронштенко. Те очнулись и издали указ: метро закопать, залить цементом, а всех, кто захочет вылезти – из пулемёта под звон колоколов.

Правда, поговаривают, есть ещё по схронам да тайникам сторонники Лазаря Кагановича Моисеева. Один певец и одна танцовщица. Раскопали они вместе с бандой таких же отморозков несколько станций, починили поезда и по ночам устраивают там шабаши и оргии – орут песни, пляшут танцы, один раз даже якобы на поезде прокатились. Но я думаю – врут люди. Орать и плясать они, конечно, могут, а поезда уже не починить да и рулить они не умеют. Всех, кто умел, под песни и с благословения тогдашнего патриарха отца святого Георгия Гапона, цементом залили. Но банда точно есть. Вожаками там Анастасий Волочков, певец, и Николь Баскова, танцовщица. Звери, бандиты, атеисты, пьют кровь не только христианских, но даже и магометанских младенцев. Мы их уже сорок раз анафеме предавали – не помогает. Танцовщице ноги переломали, певцу горло перерезали – всё одно поют, пляшут, от ереси своей не отрекаются. Нехристи, короче… Мы, кстати, долго перед входом стоять будем? Храм, знаете ли, этого не любит. Или вы, может быть…

– Не может! – хором закричали мы, – Обожаем патриарха и всякого попа, и приход его, и попадью его, и поповну, и попёнка, и Алёшу Поповича, и Добрыню Никитича, а уж с Ильёй Муромцем мы бы и вовсе на брудершафт выпили…

– Ну так а я вас куда привёл? – ласково улыбается наш истинно православный приятель.

Что ж, вошли. Деревянные столы, лавки, на полу вповалку лежат пьяные мужики в тулупах, попы с задранными рясами, хасиды (из организации «Истинные православные хасиды против католического Израиля и магометан») пени поют, все заблевано, – красота и лепота, одним словом. А вот баб в Кабаке всех святых не водилось, даже стриптиз танцевали борцы сумо.

– Кто такие? – раздался строгий глас стрельца-вышибалы. – Если не пройдёте Экзамен – убьём. Тебя – убьём, а бабу – хе-хе… (он пробормотал что-то нечленораздельно), а потом тоже убьём.

– А если мы Экзамен выдержим? – нахально осведомился Лесин

– Никто ещё не выдерживал, – успокоил его стрелец, – Водку пьёшь?

– Пью.

– Перекрестись, – на всякий случай не поверил стрелец. А наш провожатый тайком попятился, дверь приоткрыл – и тикать. Видимо, работа у него была такая – всех подозрительных элементов в храмовый кабак, на экзамен заманивать.

Лесин истово перекрестился (правда, левой рукой и все где-то возле гениталий), а Лукас вежливо сказала:

– Да я тебя щас порву, чурка нерусская. Христос воскрес, понял, сволочь?

– Так бы сразу и сказали, чего христами яриться-то? Свои люди – сразу видно, – заулыбался вышибала, – Самогоночки?

Хлопнули, не закусывая, самогоночки. Пощекотали пьяных попов. Расслабились было.

– А теперь…Главный Экзамен! – похабно подмигнул стрелец-вышибала, – Вы ведь выпили? Надо теперь Жиду морду набить!

И захохотал воцерковлённо, а хасиды переглянулись: некоторые, совсем глупые подозреваемые, пытались их выдать за Жида и таким образом сдать Главный Экзамен. На то и рассчитывали, надо полагать, проснувшиеся попы и мужики. Думали, полезем мы православных хасидов бить, тут им (нам, то есть) и конец. Одного убьют, а другую… хе-хе – а потом тоже убьют.