По гриб жизни - [64]

— Я жил в этом районе, — Валерий говорит, будто бы ни к кому конкретно не обращаясь, — На Бурденко. Почти десять лет.

— И как оно? Почему переехал? — а я не прочь поддержать разговор.

— С Ле… с женой были проблемы

Мужчина молчит, не лезу в душу. Вопросы были бы бестактными, да и ответы не информативными. Он жену бил, или она его, скалкой или плёткой-кошкой, расстались по воле бога или руководства ЗАГСа, зачем мне знать? Как там в деле — признан невиновным. И точка. (.)

У всех драконов на поясе меч, эмм… спата! У нас с угрюмым по баклеру, у Андрея и Ирины арбалеты. Начинается день, летнее солнце горячо, как твоя варочная панель. Ирина с Андрюхой обсуждают книжку, что читал её сын, я считаю ворон. Валерий рассматривает украшенную (?) бессмысленным и беспощадным граффити ветхую арку. Названия каких-то групп или что это. Ворон ноль. Облава в Кировском, на Расточке. Район не знаю, не доводилось. Нас привезли, сдали на руки полиции, Кирилл то ли познакомился с одним из полицейских, то ли уже его знал, аааааарх.

— Ой, мальчики, простите за опоздание! —

девушка выбирается из тонированной иномарки. Журналистка? Джинсы, короткая курточка открывает подтянутый, не прикрытый коротким топом животик, — Какие вы красии-вые! А… вы же сможете на камеру что-нибудь из ваших… фокусов показать? — милая, умеренно заискивающая улыбка. Профессионалка, однако, — Да? Да?

Да.

Мне всегда казалось, что облавы должны быть внезапными. Налетели, руки за голову, трах, бах всех антисоциальных элементов — проституток, наркоманов, вегетарианцев — повязали и уехали. У нас облава неправильная. Пару групповых фотографий спустя мы шагаем сквозь арку, подходим к красному двухэтажному зданию. Нас разместили за углом, рядом с выходом ведущей к подвальной двери короткой лестницы. “Когда начнётся облава, может быть, кто-нибудь попробует из этой двери выскочить. Но вряд ли. Вы можете помочь в задержании злоумышленника. Но лучше не надо. Нам не мешайте, и всё будет” — задача поставлена группе двумя ехидными представителями закона. Косятся на наше вооружение и облачение, выносят модный приговор.

Игнорирую хихикающих вполголоса оперов.

Размышляю о том, как бы познакомиться поближе с журналисткой Олей.

Симпатичная стерва, тьфу, покладистая, умная девушка. Даже в мыслях не надо так. Тёмные волосы до плеч, тёмные глаза, подведённые брови, прямой нос, пухлые губы с напылением помады… Моя “зазноба” утопала куда-то вместе с оператором, грузным бородатым мужиком. У него маленькая цифровая? камера и метровый штатив, несёт его на плече как дровосек бревно; камеру каждый раз заботливо помещает в чехол, что болтается на загорелой бычьей шее.

Прошло ещё полчаса, проехала куда-то на ту сторону дома машина ОМОНа, пара полицейских каров без включенных мигалок, снова всё стихло. У “наших” полицейских есть рация, по ней они всё время переговариваются. О, из-за поворота дома идёт чем-то расстроенная Оля, за ней шагает её нежелезный дровосек. Машу ей рукой, получаю в ответ ослепительную улыбку.

Эй, гайз, у меня всё найс. Йоу.

Ббахх! Пфффф… В отдалении прозвучал взрыв, по встревоженному виду стоящих рядом полицейских и громкому стрёкоту рации понятно — взрыв не запланирован. Внутри здания слышатся выстрелы, крики, из пятого или шестого от нас окна второго этажа выбило стекла, сквозь дыру наружу валит белый дым. “Что стоишь, снимай!” — кричит на оператора журналистка. Новые крики в здании, неразборчиво, сирены автосигнализации испуганных машин; оборачиваюсь на спутников, извлёкаю из ножен меч. Ббах! Дзиньчкчк, внутри здания ещё один взрыв, двое полицейских что-то кричат в рацию, бегут прочь, вокруг дома, видимо, к главному входу. Мои мысли скачут в голове как перепуганные Газмановские кони.

— Взвести арбалеты, —

командую я, возвращая себе контроль над ситуацией.

Признаюсь, на это ушло порядка 10 секунд. “Нам бы здесь не помешал Кирюха с его табельным, а ещё лучше — с автоматом…” — шальная мыслишка. Младший инструктор со своим новым старым знакомым учесал куда-то туда, где основной движ. “Как бы его не зацепило”. ***ть!

Он вылетел на меня из-за угла дома, взбежал по лестнице, что мы караулили. Я слышал скрип двери, слышал его шаги — и всё равно перекошенное лицо с красными белками ворвалось в мой мир до боли неожиданно. “Порешу ублюдков!” — шепелявый, пропитый голос бьёт по ушам, рука с пистолетом направленна в мою сторону, успевает нажать на курок. Накаченное адреналином тело инстинктивно реагирует на агрессию, рука наносит отработанный на тренировках горизонтальный секущий. Так медленно расползается кровавая полоса. Меч разрезал куртку, кожу, то, что под ней. Мужик роняет пистолет, хватается за грудь, высоким, неестественным голосом кричит, задирая голову вверх, подставляя под удар горло.

Глава 54

— Почему ты оставил их одних!?

— Товарищ майор, вы не давали мне указаний с ними нянчиться! С ними оставалось двое сотрудников полиции!

— Ты мне ответственность не перекладывай. Где они были, твои работники, когда этот **ндон на наших вылетел?

— У него был лишь травмат.

— У него была ударная доза фена в крови и 2 шага до стоящей неподвижно мишени! Давай я тебе — с двух шагов, да даже в ногу шмальну сейчас, хочешь попробовать? Чудо, что ***аный наркоман не попал! Или действие, собственно, того **вна, что он себе вколол,