По городам США - [22]

58-я стрит носит в музыкальной литературе несколько странное название — Тин-Пэн-Элли. Это трудно переводимое сочетание слов стало синонимом всей творческой кухни, обслуживающей развлекательные заведения Бродвея. Композиторы, поэты, либреттисты легкого жанра, осевшие на 58-й стрит, а также десятки и сотни издателей музыкальной литературы, компаний граммофонных записей, музыкальных магазинов — все вместе создали целую «отрасль производства» легкой музыки, Отсюда исходят новые популярные песенки, джазовые мелодии, модные музыкальные ритмы, сюжетное оформление эстрадных шоу и т. п.

Под боком десятки ресторанов и ночных клубов, куда сбывается эта продукция. Как место развлечения большой популярностью пользуются рестораны-театры. В таких ресторанах выступают джазы, эстрадные актеры и даже оперные артисты. Большинство американских оперных певцов не считают для себя зазорным петь в ресторане. Конечно, здесь они не поют арии из классических опер, а переключаются на исполнение популярных жанровых песен.

В таких ресторанах весьма высокая входная плата, до 5-10 долларов с человека. За столиком можно ограничиться и одной «культурной программой».

Вокруг Бродвея, на соседних стрит, бесконечное множество эстрадных и танцевальных заведений: это и солидные дансинг-холлы и небольшие дайм-э-данс — грошовые закрытые танцверанды с тускло освещенными входами.

Из-за полуоткрытых ставен окон на улицу доносится нескончаемая джазовая импровизация какого-нибудь негритянского джаз-банда на фоне равномерного шарканья сотен пар ног.

* * *

Особое место в культурной жизни Нью-Йорка занимают оперный театр Метрополитен и концертный зал Карнеги-Холл.

Эти учреждения имеют долголетнюю историю и прочно установившиеся традиции.

Метрополитен-опера был открыт в 1883 году и первые годы существования вел отчаянную конкурентную борьбу со старым оперным театром «Академия Музыки», расположенным в даунтауне. Оба конкурирующих театра предпринимали все, чтобы завлечь публику. Финансовые затруднения заставляли дирекцию Метрополитен-оперы часто использовать помещение под выставки цветов или как арену для спортивных состязаний по боксу.

Не успел театр встать на ноги и из «новой желтой пивной на Бродвее», как его презрительно называли конкуренты, превратиться в самостоятельный театр, как в августе 1892 года пожар едва не погубил его. Пол оркестра и ложи выгорели. Однако к сезону 1893 года здание удалось восстановить.

Этому в значительной степени содействовала вновь поднимавшаяся денежная аристократия Нью-Йорка, враждовавшая со старой потомственной аристократией. Последние из года в год держали за собой ложи в «Академии Музыки», заставляя новоиспеченных богатеев довольствоваться местами в оркестре. Потомственные презрительно «фыркали» на сидящих внизу, считая их полнейшими невеждами в искусстве.

В результате острой борьбы «Академия Музыки» не выдержала конкуренции и сложила оружие.

Лучшие места в новом театре стали почти собственностью нью-йоркских денежных тузов. Ложи запродавались на несколько сезонов вперед.

К порталам театра, размещавшегося в новом аристократическом районе города на Бродвее, подъезжали дорогие кареты, ложи заполнялись «сливками» нью-йоркского общества.

Публика из партера и галерки с благоговением взирала на блестящие наряды дам, на богатые перстни и ожерелья.

Репортеры газет, дававшие отчеты об очередном спектакле, писали:

«Вчера в зале присутствовало в сумме не менее полумиллиарда долларов». До сих пор за ложами партера Метрополитен-оперы сохранилось название «бриллиантовой подковы».

Денежная поддержка со стороны новой денежной элиты дала возможность театру приглашать к себе лучших певцов и режиссеров мира. В начале нашего века главным менеджером Метрополитен-оперы стал известный в то время маэстро Гатти-Газацца, который, будучи ранее директором театра JIa Скала в Милане, обратил внимание на блестящий голос Ф. И. Шаляпина и пригласил его на гастроли в Италию. Гатти-Газацца перетянул в Америку Артуро Тосканини. С 1903 года почти до самой смерти здесь пел знаменитый Карузо. В театре пели Шаляпин, Де Люка, Амато, Феррар, Скоти, Галли Курчи, Мартинелли и многие другие знаменитости.

Метрополитен-опера стала одним из центров мировой оперной культуры.

Снаружи театр произвел на нас удручающее впечатление. Его, вероятно, не красили и не ремонтировали с момента основания. Почерневшие кирпичные стены, запыленные окна, заржавевшие пожарные лестницы. Как невыгодно он отличался от сверкающего чистотой, расположенного невдалеке нового здания какого-то офиса. Что это? Денежные затруднения? Или охлаждение интереса к опере? Или, наконец, влияние Таймс-сквера?

Мы у касс. В помещении, где все стены увешаны портретами современных оперных знаменитостей, довольно внушительная очередь, несмотря на дороговизну билетов, от 5 до 9 долларов. Идем на «Свадьбу Фигаро».

В фойе театра обычное оживление. Людской поток движется в двух направлениях, слышится английская, итальянская и даже русская речь. На стене портрет в профиль Ф. И. Шаляпина в костюме Бориса Годунова.

На портрете, сделанном маслом, правдиво передано царственное величие Бориса и в то же время блестящее портретное сходство.