Дверь тихонько скрипнула, и Гарри от неожиданности вздрогнул — так, что на мгновение потерял равновесие, рывком оборачиваясь ко входу. Задумался, надо же! Ведь знал же, что кто-то из них придет, рано или поздно. Не голос холодного разума — эта наверняка осталась в теплой спальне, и фырчит там себе под нос, как глупо таскаться по лестницам и уговаривать гриффиндорцев, которым приспичило впасть в праведное отчаяние. А вот голос всепрощающей любви вполне мог и притащиться. С нее бы сталось.
Тень заколебалась, и на площадку, поеживаясь от холода, шагнул Драко. Гарри моргнул — и, чувствуя, как медленно отпускает накатившее напряжение, снова прислонился к стене. Не угадал, буркнул он сам себе, окидывая Малфоя взглядом — и ловя себя на предательском желании улыбнуться от уха до уха. Может быть, именно потому, что пришел — Драко?..
Голос понимания. Понимания — всегда.
Малфой подошел ближе и остановился, глядя на него своими бездонными, как клубящаяся пропасть, глазами. Гарри поймал себя на полузабытом ощущении, что, будь на его месте человек — обязательно начал бы с бессмысленных вопросов или констатаций очевидных фактов. Вроде: «Ты не сердишься?» или: «Здесь холодно». Драко не был человеком. И слава Мерлину…
— А я думал, это Луна идет… — прошептал Поттер. — Теперь же она у вас — штатный успокоитель взрывных безумцев…
Драко пожал плечами.
— Не притащись ты на самую высокую точку Хогвартса — была бы тебе и Луна, — чуть насмешливо протянул он. — Ее смутила перспектива пересчитывать сотни ступенек.
— Лентяйка, — констатировал Гарри.
— Да ужас, вообще, — хмыкнул Драко. — Совсем от рук отбиваются обе. Палец о палец лишний раз не ударят.
Губы Поттера дрогнули.
— Как результаты раздумий? — вежливо осведомился Малфой.
— Ну-у-у… — Гарри задумчиво изогнул бровь.
— Чувствуется, затяжные прыжки в вечность с парапета отменяются.
Бровь выгнулась теперь вопросительно. От Снейпа, что ли, манер набрался? — подумал Драко и пожал плечами.
— Эта башня всегда провоцировала у тебя рецидив суицидальных заскоков, — доверительно пояснил он. — Ты вполне мог решить возобновить старые привычки. Но это нормально — периоды переосмысления и не то, бывает, приносят.
Гарри почувствовал, что удерживает серьезное выражение на лице из последних сил, и отвернулся, прижимаясь щекой к холодной стене.
— Тебе, стало быть, уже принесли?
Малфой ухмыльнулся и кивнул. Поттер поднял голову и уставился в потолок.
— Не могу припомнить ни одной из твоих старых забытых привычек, кроме жалких школьных попыток вывести меня из себя, — наконец сообщил он. — Хотя — нет, это не считается. Этим ты и так каждый день занимаешься. Так что — нет идей.
— Говорю же, ты никогда не блистал интеллектом.
Малфой ощущался словно всей кожей, всем телом, каждой клеточкой — его присутствие, его легкая нервозность и облегчение, его горькая, зашкаливающая нежность, и забота, и мягкое, трогательное, знакомое тепло — где-то в груди, почти превращающееся в забивающий горло комок эмоций… Все то, что Драко умудрялся прятать, не скрывая, и давать, не показывая.
— Бедный Магический Мир, если его собираются спасать под моим руководством…
— Ну, почему же только собираются.
— Да, действительно…
— Пока что вполне благополучно спасают.
— А что, сразу предупредить — языки бы поотваливались? — усмехнулся Гарри, переводя взгляд на бледное лицо Малфоя. — На черта было устраивать весь этот цирк?
Драко долго молчал, не отводя глаз.
— Вот такие вот мы неправильные, — прошептал он наконец. — Да не согласился бы ты сразу, Поттер. Ни за что.
— Вот еще… — фыркнул Гарри, отворачиваясь и пряча лицо в ладонях.
— Уходишь от разговора?
Он только дернул плечом, сумрачно оглядевшись, спрыгнул с парапета, обогнул Драко и направился к выходу.
Следующим, что он почувствовал, было острие шпаги, упершееся ему между лопаток.
— Ты — тупой ублюдок, Поттер. Надо было тебя еще полтора года назад с этой башни сбросить — Магический Мир был бы счастлив до обалдения, оставшись без твоей назойливой персоны. И проблем бы у него поубавилось на порядок.
Гарри выдохнул — и, помедлив мгновение, рывком обернулся, вторая шпага мелькнула в воздухе, блокируя выпад. В глазах Малфоя хищным блеском промелькнуло предвкушение. Он шагнул в сторону, и теперь они стояли напротив друг друга, стиснув шпаги — разгоряченные лица, тяжелое дыхание, горящие взгляды.
— Это я-то назойливый? — с убийственным спокойствием осведомился Гарри.
Драко грациозно повел плечами — как умел только он.
— Спорим на галлеон — ты сидел тут и занимался самобичеванием? — уточнил он в тон. — Тебя даже слушать не надо, Поттер — ты только и делаешь, что обвиняешь, всегда, как только что-то идет не по-твоему. Либо себя, либо всех остальных…
Взмах — и Поттер бросился на него одним прыжком. Драко, пятясь, с легкостью парировал удары, пока не уперся в стену лопатками. Скрещенные шпаги в нескольких дюймах от лица — и пылающие глаза Гарри за ними.
— Что, если бы я в чем-то ошибся?! — выкрикнул Поттер. — Если все это время я нес Уоткинсу чушь? Если бы они погибли там все к чертовой матери?!
Драко пригнулся и резким, кошачьим движением вывернулся из захвата, мгновенно отпрыгивая в сторону и выставляя вперед шпагу.