По другую сторону холма - [20]

Мирный договор запрещал Германии иметь танки, так что, прежде чем Гудериан смог ознакомиться с ними на практике, прошло довольно много времени. Впрочем, он тщательно собирал знания по кусочкам, из специальных книг и из публикаций на эту тему. Он сам рассказывал об этом так: «Впервые я заинтересовался танками в 1922 году, когда получил должность в инспекции автомобильного транспорта при старом министерстве рейхсвера. С тех пор я принялся изучать действия танков во время Первой мировой войны и прогресс, который был достигнут в этой сфере в иностранных армиях после войны. Благодаря этому же интересу в 1928 году я стал инструктором танковой тактики. Моими слушателями были офицеры из разных родов войск, а преподавал я в Учебном штабе автотранспорта (Kraftfahr Lehrstab), на основе которого впоследствии была создана Танковая школа (Panzerschule). В последующие годы я разрабатывал теорию организации и тактики танковых войск. Теоретические размышления подтолкнули меня к решению создать танковые дивизии, как только Германия освободится». После долгого изучения французской и английской литературы, где рассматривались история и будущее танковых войск, он отверг распространенную во Франции доктрину, согласно которой танки должны играть вспомогательную роль при пехоте, и стал придерживаться английских взглядов, что танки — это отдельный род войск, действующий независимо и возрождающий тактику кавалерии, игравшей решающую роль во время сражений в предыдущие столетия. Такая революционная точка зрения более импонировала прогрессивному складу ума и беспокойному духу Гудериана.

В 1930 году Гудериан был назначен командующим 3-м автотранспортным батальоном под Берлином. За два года своего командования он преобразовал одну роту в роту танковой разведки, другую — в танковую, а третью — в противотанковую; все это с использованием макетов танков и орудий. «Я разработал эффективные средства радиосвязи между танками», — вспоминал Гудериан. И хотя по своему масштабу испытания были значительно меньше испытаний «экспериментальных бронетанковых сил», проведенных в Англии тремя годами ранее, это был практический шаг, ведущий в том же направлении. В октябре 1931 года Гудериана назначили начальником штаба инспекции автотранспортных войск под командованием генерала Лутца. «Мой генерал полностью разделял мои идеи и ревностно добивался их воплощения».

Еще больший толчок развитию танковых войск дал приход Гитлера к власти в январе 1933 года. «В июне 1934 года было учреждено командование боевых моторизованных войск, которое позже стали называть командованием танковых войск. Я стал начальником штаба этого командования. Под руководством генерала Лутца в июле 1935 года у Мюнстерлагера мы провели первые маневры танковой дивизии, закончившиеся полным успехом. После этого, 1 октября 1935 года, были сформированы три танковые дивизии: первая в Веймаре, вторая в Вюрцбурге и третья — в Берлине». Командование первой было поручено генерал-лейтенанту барону фон Вейхсу, третьей — генерал-лейтенанту Фессману, а второй — самому Гудериану, хотя тогда он был всего лишь полковником.

Двумя годами ранее военное министерство Великобритании наконец-то сформировало танковую бригаду на постоянной основе, первую в своем роде во всем мире. В отличие от «экспериментальных бронетанковых сил» 1927–1928 годов командовать танковой бригадой был назначен эксперт в этой области, бригадный генерал П.К.С. Хобарт, обладавший дальновидностью и прекрасно понимающий всю ценность мобильности. Он сделал многое для развития тактических методов и радиосвязи, необходимых для осуществления быстрых операций. Он также ухватился за возможность испытать на практике теорию глубокого проникновения с помощью независимо действующих бронетанковых сил, которую я описывал десятью годами ранее. Но большинство представителей старшего поколения военных взирали на эти методы с сомнением и даже неодобрением, а начальник имперского генерального штаба сэр Арчибальд Монтгомери-Массингберд в последующие годы постарался свернуть подобную практику. К тому же расширение первой танковой бригады в бронетанковую дивизию было отложено еще на три года.

Вместе с тем демонстрация возможностей нового рода войск произвела большое впечатление на зарубежных специалистов, особенно на Гудериана с его весьма восприимчивым умом. Незадолго до войны болгарский полковник Хандиев вспоминал о том, как проходил подготовку в немецкой армии — в частности, в танковых войсках под командованием Гудериана: «Его вера в бронетанковые силы была настолько велика, что он делал все возможное и невозможное, чтобы добиться такого же энтузиазма от других. Он на собственные деньги приобретал копии иностранных книг и журналов, а также оплачивал из своего кармана их переводы». Далее Хандиев вспоминал, как «каждый шаг», описанный мною и исполненный Хобартом, «копировался и воспроизводился на практике, и все это напоминало репетицию пьесы». Полковник также рассказал, что, когда «один из гостей, эксперт по противотанковой обороне, заговорил об ограничениях», процитировав мнение британских генералов из числа критиков новых методов, Гудериан нетерпеливо прервал его и сказал: «Это все старая школа и древняя история. Я лично верю Хобарту, новому человеку». Впоследствии Гудериан сам признавался: «Воспоминания полковника Хандиева верны. Это было в 1935–1936 годах, когда я командовал второй танковой дивизией в Вюрцбурге».