По дороге в легенду - [139]

Он сделал несколько широких выпадов, стремясь достать меня прежде, чем я достану оружие, я же не торопился это делать, ибо это бы помешало моему противнику вещать. А послушать однозначно стоило...

– Мне повелели разнести в пыль презренного падальщика, дерзнувшего посягнуть на Танцующего! Червя, из земли пришедшего и в землю стремящегося! Чьи помыслы смердят так же, как и его пища! Ты сдохнешь, мразь, и, когда Хозяин придет, он наградит за верную службу своего пса, позволив ему получать кости со своего стола!

Похоже, у парня сдвиг по фазе, хотя эти речи про Хозяина... Кто-то очень хорошо промыл ему мозги. Видимо, за этим и послали против нас с Лесс такого юного Танцующего. Как показал на собственном примере Дрейк, защита от менталки у таких детей ну просто отвратительная. Если, конечно, сам стоишь достаточно многого в этой области. Тот, кто работал с этим Танцующим,– стоил. Тираэль? Возможно, возможно...

Или кто-то, кто стоит за ушастеньким и кому выгодны как мои действия, так и зачем-то нужно было наблюдать за беспокойной Танцующей, изгнанной из Столицы... Или даже так – кому было выгодно устроить так, чтобы Танцующая была изгнана из Столицы и совершила «снаружи» определенный набор действий. Параноидальные мысли, да, но... Обстановка располагает.

Даже моей ловкости и контроля за телом хватало с очень большим трудом – Танцующий разошелся подобно вихрю, тесня меня к кустарнику, в котором я бы точно завяз, а следовательно – и превратился в большое количество маленьких кровавых ленточек. Все. Эту игру пора кончать. Уворачиваясь от очередного его выпада, я упал на землю и откатился на лишних пару шагов, успевая достать свой эсси.

Эсси уже не является клинком в том смысле, в каком им является эсси’д’шарме. У него нет ни постоянной формы, ни даже лезвия. С другой стороны, эсси – это уже не инструмент, а оружие... или нечто большее. Им не слишком удобно открывать бутылки с вином в отсутствие штопора или точить ногти (причем фокус с ногтями, скорее всего, не удастся), зато... Это квинтэссенция оружейного мастерства д’эссайнов.

Для того чтобы эсси’д’шарме во что-нибудь превратилось, необходимо убить им одного или нескольких противников. Точное число зависит от конкретного оружия и от наличных материалов, и от него в свою очередь зависит, превратится во что-нибудь эсси’д’шарме или нет. Естественно, что превратившихся клинков значительно меньше, чем число клинков, которым хватает похищенных душ, чтобы это сделать. Кроме того, из эсси’д’шарме может развиться как эсси, так и д’шарме.

Первое оружие использует силу заключенных в нем душ как для того, чтобы создавать клинок себе под стать, так и для того, чтобы увеличивать мастерство своего хозяина.

Второе же... Уже не оружие, а... Как бы это назвать... Концентрированный хаос. Нельзя предугадать, ни какую форму оно примет, ни каким разрушительным эффектом будет обладать...

Для полного счастья что эсси, что д’шарме являются симбиотами для д’эссайна-хозяина. Убей д’эссайна – сломаешь клинок. Сломаешь клинок – убьешь д’эссайна.

Впрочем, минусы этого оружия под стать его плюсам. Так, эсси, к примеру, может случайно основательно покорежить душу хозяина или получить над ним контроль, а то и вовсе восстать против него – если заключенные души окажутся хоть в чем-то сильнее. Кроме того, создавать клинок у эсси можно только для убийства – иначе придется платить по году жизни за такое... расточительство. Ну и, так как клинок обладает зачатками собственной воли, он может и не послушаться хозяина, а связь разорвать достаточно... сложно.

Минус же у д’шарме только один – доставая его из ножен, ты никогда не будешь уверен, ты ли вложишь его в ножны или это будет нечто... новое. Впрочем, времени обдумывать особенности оружейных технологий у меня уже не осталось – Танцующий пер в атаку.

Руки – на рукояти, вызываем способности нашего «потомка фаэри». Никакого клинка не появилось, но... Кто вам сказал, что, для того чтобы убить, нужен клинок? Отбив пробы ради несуществующим клинком удары быстро теряющего уверенность сидхе, я пошел в атаку. Удар. Еще один. Гул воздуха, рассекаемого квэлями,– и мягкие шлепки на грани слышимости в те моменты, когда наше оружие сталкивалось. Я играл с ним как кошка с мышкой, выгоняя его на центр поляны, не позволяя коснуться себя – и не касаясь его, а затем... За это я и ненавидел фаэри. Потому что... это была одна из любимых их... «шуточек».

Когда невидимый клинок прошел по пальцам молодого Танцующего, поначалу казалось, что ничего не произошло, а потом кожа, плоть и сухожилия просто испарились. Исчезли. Костяные пальцы, лишенные всякой опоры, еще удерживали клинок, но... скорее благодаря тому, что кто-то не пожалел на парня хорошего регенерационного заклинания. Даже кровь не выливалась толчками, а пузырилась на обрубках сосудов, стремясь перетечь в непострадавшие.

Видимо, степень обезболивания была столь сильной, что Танцующий даже не показал виду, что с его рукой что-то не так, а отведя мой клинок в сторону, попытался достать меня в глубоком выпаде. Надо сказать, это ему почти удалось. Почти – потому что в тот момент, когда клинок его таки дотянулся до меня, оставляя на груди глубокий порез, квэли все же выскочил из костяной кисти и улетел куда-то в сторону. Благодаря этому я смог завершить свою атаку, подрубая ему ноги и рабочую руку. Еще живой Танцующий повалился в траву, пытаясь сделать хоть что-нибудь, чтобы причинить мне вред... Но я не дал ему такого шанса, переключая лезвие эсси на обычное и вбивая его в основание шеи.