По дороге пряностей - [30]

Когда на корабле никого кроме дежурной вахты из матросов не осталось, ко мне подошли офицеры.

— Сеньор штурман, — вежливо обратился ко мне старпом.

— Слушаю вас сеньор Джакопо, — повернулся я к ним, отворачивая взгляд от веселящихся матросов.

— А позволите узнать хотя бы нам, следующую точку маршрута? — поинтересовался он, и остальные его поддержали.

— Мы ищем то, сеньор Джакопо, что потеряла Европа после распада Римской империи, — улыбнулся я ему.

Они переглянулись между собой.

— И что же это? — поинтересовался уже Марко.

— Конечно Индию, страну специй.

Услышав знакомое название они загалдели, теперь понимая, куда я веду корабль.

— Эм, а позвольте спросить синьор Витале, откуда у вас такая уверенность в этом? — поинтересовался Бертуччи, — что она должна быть где-то в этих местах?

— Нужно больше читать старые книги сеньоры, — я пожал плечами, — многие мореплаватели античности неоднократно пытались попасть туда морем, поскольку наземный путь пролегал через земли арабов, а дальше они садились на корабли и шли в им одним известную сторону, возвращаясь оттуда с драгоценными камнями, тончайшей выделки хлопковыми тканями и конечно же специями.

— Всё что оставалось мне, это составить примерный путь, который каждый из них описывал и попытаться его пройти, — я постучал пальцем по своей голове, — пока все мои предположения сбылись, как видите.

— Никто из нас давно не сомневается в ваших способностях навигатора сеньор Витале, — ответил старпом и его поддержали все, кроме почему-то капитана. Он при этих словах был задумчивым и отстранённым, — так куда же мы направимся теперь? В какую сторону?

Я снова пожал плечами.

— Куда-то туда, — махнул я примерно, в направлении Индии.

— Куда-то туда, — эхом отозвались они, переглядываясь.

— Да, и я абсолютно не знаю с чем мы столкнёмся в пути, поэтому отдыхайте сеньоры, нас ждёт наверняка сложный путь, поскольку если бы он был лёгким, его бы давно кто-то открыл до нас.

С этим, никто из них не мог поспорить.

Глава 13

30 августа 1195 года от Р.Х., Индийский океан

Шла вторая неделя полного штиля. Обвисшие паруса, без малейшего намёка на ветер и дуреющая от безделья команда. Никакие тренировки и учебные тревоги не могли скрыть того факта, что на поверхность стала опять всплывать подозрительность и злоба простых матросов, подогреваемая некоторыми из них, которые предлагали убить всех офицеров, оставив в живых только меня, и повернуть домой, поскольку того золота, что имелось сейчас на корабле всем хватит до конца жизни.

Мичманы и квартирмейстер не раз предупреждали нас, что ситуация становится взрывоопасной, и если после штормов, у мыса Доброй Надежды, эта злость как-то поутихла, поскольку были недели отдыха, то теперь, когда корабль замер на одном месте и не двигался ни на метр, бунтарские настроения снова показали себя во всю силу.

На советах офицеров прекрасно сознавали опасность, но никто не мог предложить хороший вариант, как можно было разрешить проблему. Пытаться выбить дурь плетьми? Это может стать той искрой, которая и полыхнёт пламенем, а не зная сколько матросов за нас, а сколько против, это и правда было чревато.

На очередном совещании, устав от их разговоров, я встал и приказал позвать к нам верных мичманов и канониров. Не понимая, что я задумал, все притихли. Когда все собрались в небольшой палатке, а я убедился, что нас не подслушивает, то склонил головы слушающих. По мере моего рассказа, лица взрослых разглаживались и они стали добавлять и корректировать план. Даже капитан не стал возражать, против него, поскольку ситуация и правда накалилась до предела.

***

Ранним утром, двадцать вооружённых и в полном защитном вооружении людей, стали хватать спящих матросов из тех, чьи ненавидящие взгляды я особенно запомнил. Обыскивая их при всех, офицеры находили золотые самородки и несмотря на крики схваченных, что они невиновны, а золото им подкинули, всех вытащили на палубу, для разборок. Как я и рассчитывал, когда настала пора зачитать приговор, те из команды, которые были за нас, старались держаться ближе к вооружённым солдатам, те же, кто сомневался или был в рядах заговорщиках, стояли ближе к коленопреклонённым со связанными сзади за локти матросам.

Капитан, выйдя вперёд, зачитал приговор, согласно которому все, у кого была найдено ворованное золото, подлежали смертной казни. Смешки и остроты в той части корабля, где стояли несогласные, мгновенно прекратились, поскольку они поняли, что дело принимает серьёзный оборот. Произошло шевеление, и в руках многих появилось оружие, которое по идее должно было лежать сейчас в трюме, по семи замками. Бертуччи оглянулся на меня.

Я сделал шаг вперёд и обратился к рядам восставшей команды, а собственно тем, кто наверняка сомневался и колебался, поддавшись лишь давлению большинства.

— Кто сейчас думает, что он поспешил с принятием решения, даю слово, что вернувшись на путь верности контракта и присяги, он не понесёт наказания, — спокойно сказал я, — тех же, кто останется за той чертой, ждёт неминуемая смерть. Я всё сказал, даю вам время ровно до конца склянок. Все повернули головы к рынде и песочным часам, у которых стоял вахтенный, поскольку бунт бунтом, а то, что было с заснувшим у часов, видел каждый.