По дороге к высокой башне. Часть третья - [43]

— А здесь мы смотровую башню поставим, — с гордостью сказал Холин, указав на неприметный холмик, притулившийся на краю поляны.

— Сколько пришло новичков? — спросил я пораженный масштабом строительства.

— Вчера пятеро и сегодня семеро, но будут еще, — «успокоил» меня бывший разбойник.

— Скажи, пожалуйста, а чем ты собираешься кормить всех этих людей?

— Я послал трех новичков на охоту, — важно заявил Холин, похоже ему понравилось командовать простолюдинами, — уверен, что они добудут оленя.

— А, если не добудут?

— Ну, тогда ты дашь мне немного денег, и мы купим еду в Паусе.

Я тяжело вздохнул и с тоской встряхнул тощий кошель, пытаясь сообразить, насколько еще хватит серебра.

Добытое в «лесу мертвецов» оружие требовало особенного ухода. Специально для того, чтобы отчистить его от ржавчины Холин и Самон сходили в пригород, купили побольше кислого вина и набрали мелкого речного песка. Сначала мы целый день томили клинки в белом уксусе, а потом, когда ржавый налет размягчился и стал поддаваться, тщательно протерли их песком и отполировали войлоком. То же самое сделали с доспехами, а вот к магическим жезлам подступиться побоялись.

— Незачем колдовское оружие по незнанию портить, — сказал я Пошуну, — надо отнести жезлы к мастеру огня. Пусть посмотрит, да заодно даст нам огненного порошка и свинцовых кругляшей.

— Хорошо бы, — ответил старик, — только мастер за такую работу дорого запросит, а денег у нас с тобой в обрез.

Я задумался. Прав был Пошун. Охота и рыбалка больше не могли прокормить такой большой отряд, поэтому деньги, взятые при штурме тюрьмы, таяли на глазах. Мои скромные сбережения закончились уже давно. Конечно, оставалось еще немного серебра, которое прихожане пожертвовали на храм, но даже под страхом смертной казни я не собирался его тратить.

Люди приходили ко мне голые и босые. У многих не было ни сапог, ни курток, поэтому мне пришлось покупать им одежду. Хорошо, что в Паусе всегда можно было по сходной цене приобрести ношенные, но прочные вещи. Конечно, я не обязан был этим заниматься, но с этой пестрой компанией мне еще предстояло пройти пол страны и войти в столицу, поэтому проблемы с властями мне были не нужны. Оборванцев нигде не жалуют. Нам придется идти через богатые города, в которых стражники привыкли сажать под замок незнакомых попрошаек и нищих.

— Может, все-таки попытаемся отчистить жезлы сами? — спросил меня Пошун.

Я хотел ответить, но в этот момент с противоположного конца поляны послышался грозный окрик Холина, — куда прешь, деревня!

Два крестьянских парня тащили длинное бревно для строительства дома и, разворачиваясь, едва не задели сложенные на камне доспехи. Вычищенная от ржавчины кираса ожидала полировки. Уж не знаю, чем ее когда-то протравили кузнецы-умельцы, только после всех лет проведенных под открытым небом она почти не пострадала.

— Надо продать кирасу и шлемы, которые мы нашли в лесу, — сказал я, — доспехов мало, еще поссоримся, когда станем их между собой делить, а так никому не обидно будет.

— Я думал ты латы себе возьмешь, — удивился Пошун.

— Значит, не возьму.

Пошуна я отправил к мастеру огня, а сам с Бибоном и Самоном пошел продавать доспехи. Хоть Паус и большой город, но торговцев, которые сходу могут выложить за товар крупную сумму можно по пальцам пересчитать, и знает их на базаре каждая собака. Конечно, такие люди основную торговлю ведут на втором ярусе, продавая и покупая товары оптом, но и на рыночной площади одну-две лавки держат. Обычно на базаре сам купец не сидит, а ставит вместо себя младшего приказчика, но если товар достоин внимания, то хозяин придет так быстро, как сможет. В нашем случае ждать пришлось недолго.

Как я и думал, с продажей кирасы трудностей не возникло. Младший приказчик подробно рассказал хозяину о том, что принесли дворяне, так что, зайдя в лавку и степенно поздоровавшись с нами, купец лишних вопросов задавать не стал. Часто молодежь, получив наследство, распродавала ненужное оружие. Многим было жалко расставаться с отцовскими доспехами, но куда деваться, если денег нет. Купец мог с закрытыми глазами перечислить все богатые семьи Пауса. Большинство молодых воинов он знал по именам или хотя бы в лицо, но появление чужаков его не смутило. Мало кто продавал фамильные реликвии в родном городе. Купец хорошо знал, как любят почесать языками за спиной завистливые соседи. Опасаясь обидных слухов, дворяне уходили торговаться подальше от дома.

Поставив кирасу на прилавок, торговец с интересом принялся ее осматривать. Видимо ему не хватало солнечного света, падающего из небольшого окошка, потому что он зажег свечу и поднес ее к выпуклой латной груди.

— На улице, что ли хранили, — спросил он, не поворачивая головы.

— Родич в старом сарае держал, — ответил я и для вида тяжело вздохнул.

— Вижу, чистили песком, — продолжал купец.

Он принюхался.

— И в уксусе вымачивали?

— Все-то ты знаешь, — удивился я.

Купец покивал каким-то своим мыслям и перешел к разложенным на прилавке шлемам.

Один он сразу отодвинул в сторону.

— Этот не возьму, — твердо сказал он, — железо совсем плохое.

Второй шлем торговца заинтересовал, и он не только его внимательно осмотрел, но и зачем-то даже примерил.