По дороге к высокой башне - [34]

Допев песню, я взял щепотку земли и вложил в руку покойного. Злые ветры сдувают почву с высокогорных лугов и полей, поэтому идущий к вершинам должен принести с собой немного, чтобы великим богам было на чем выращивать урожай времени, где каждое зернышко час, а колосок день.

Сначала я подумал, что остальные воины, занятые важными разговорами не обратили на мои действия никакого внимания, но потом случайно перехватил несколько настороженных взглядов. Подобный интерес не сулил мне ничего хорошего. Живя в обители, я научился безошибочно угадывать момент, когда старшие монахи выделяют тебя из толпы для того, чтобы отругать за проступок или поручить дополнительное задание. Вот и сейчас несмотря на то, что командир даже не смотрел в мою сторону, от нехорошего предчувствия по спине побежали ледяные мурашки. Он что-то обсуждал со своим помощником, невысоким дворянином, одетым в длинный до колен кожаный кафтан. Коротышка сразу привлекал к себе внимание, потому что был на голову ниже остальных. Шлема он не носил и оружие имел самое простое без серебряной насечки, но командир явно к нему благоволил и разговаривал почтительно, как с равным. Я заметил, что во время атаки степняков маленький воин храбро сражался. Он огляделся, выискивая кого-то взглядом, заметил меня и махнул рукой.

— Эй, ты! Подойди сюда.

Я быстро подбежал и поклонился. Видимо страх так явно читался на моем лице, что командир развеселился.

— Смотри-ка, — усмехнулся он, — я еще ничего не сказал, а мальчишка уже готов наделать в штаны.

— Бьюсь об заклад, — сказал коротышка, — у щенка хороший слух. Наверно он слышал наш разговор.

Я склонился до самой земли.

— Я ничего не слышал, господин.

— Молчи, если тебя не спрашивают. Встань ровно.

Я повиновался.

— Мне нужен разведчик, — сказал командир, — далеко ходить не надо. Перейдешь через мост, проверишь ближайшие улицы. Если что-нибудь заметишь сразу возвращайся.

— Хорошо, господин, — промямлил я.

— Оставь саблю и нагрудник, — посоветовал маленький воин, — если степняки тебя поймают в таком виде, то сразу прирежут. Избегай открытых мест и не иди через площадь.

Я сложил свои вещи под башней и не оглядываясь побежал к мосту. Никто ничего не сказал мне на прощанье, только злорадно усмехнулся солдат, который в свое время назвал меня слюнтяем и тяжело вздохнул угрюмый дядька, который был единственным кто проявил ко мне хоть какой-то интерес. Пригнувшись я перебежал через мост, перемахнул низкое каменное ограждение и скатился в сухие камыши. Для того, чтобы незамеченным подобраться к стоящим вдалеке лодочным сараям нужно было пройти по узкому пляжу и подняться по склону. Доковыляв до ближайшего строения, я вскарабкался наверх и медленно пошел вперед, стараясь держаться в тени ограды.

На площади было пусто, легкий ветерок гонял по мостовой опавшую листву и брошенный кем-то платок. Затравлено озираясь я свернул на ближайшую улицу. Слева высились глухие деревянные заборы, за которыми прятались маленькие одноэтажные домики, а справа тянулись торговые ряды, в которых судя по вывескам можно было купить мед, деревянную посуду и дешевое сукно.

Похоже степняки еще не успели побывать на этой улице, ворота и калитки оказались целы, а некоторые лавки не только закрыты, но и заперты на висячие замки. Пахло гарью, но запах этот шел не из дворов, а спускался сверху с гор. Вокруг стояла удивительная тишина, не лаяли собаки, не блеяли овцы. Я миновал несколько дворов, пока не увидел впереди приоткрытую калитку. Видимо засов забыли запереть, поэтому между створкой и столбом оставалась широкая щель. Это было то, что нужно. Перелезать через забор на виду у всей улицы я побоялся, вдруг хозяин дома захочет огреть лопатой по спине незваного гостя, а через прореху можно было заглянуть во двор. Я прильнул к щели, стараясь разглядеть хоть что-нибудь. Мне бросился в глаза покосившийся стол, перевернутый табурет и какая-то куча тряпья на земле. Видно было плохо и я слишком сильно навалился на калитку. Неожиданно она скрипнула и приоткрылась. Левая нога соскользнула и угодила в канаву, дырявый сапог сразу наполнился ледяной водой, но я этого даже не заметил, потому что лежащая передо мной куча тряпья оказалась человеческим телом. Чуть поодаль лежало еще одно. Дверь в дом была выбита и висела на одной петле, а в заборе, некогда отделявшем участок от соседей, было выломано несколько досок. Так вот почему здесь так тихо! Пока мы сидели в засаде степняки обшарили все дома и перебили жителей. Они шли задворками, переходили с участка на участок прорубая проходы в оградах, поэтому ворота остались целыми. Мне стало дурно. Я представил, как кочевники врываются в город и словно саранча заполняют дворы и дома. Может быть вельможи правы и для того, чтобы вывезти богатства Пауса варварам понадобится несколько дней, но для убийства безоружных людей им хватило нескольких часов.

Я попятился и дрожащей рукой прикрыл за собой калитку.

— Да упокоятся ваши души с миром, да будет путь к вершинам легким и быстрым, — зашептал я.

Нехорошо было оставлять тела под открытым небом, но что я мог поделать. У одного человека не хватит сил, чтобы оплакать и похоронить всех несчастных. Страшно было представить сколько людей сегодня погибло в Паусе и сколько еще отправится на божий суд в ближайшие часы и дни.