По дикому Курдистану - [122]

– Они послушаются; они должны послушаться, поверь уж мне!

– Раиса не смогут найти!

– Эмир, если его никто не найдет, то ты сможешь его отыскать; я же знаю тебя! И он должен прийти одновременно с мелеком и с беем или позже. Я буду их ждать.

– Они меня спросят, от кого я получил такое задание. Я им отвечу: «От Рух-и-кульяна». И больше ничего. Правильно?

– Да. Им не нужно знать, кем является пещерный дух.

– Мне прийти с ними вместе?

– Ты можешь проводить их до пещеры, но снова не входи в нее. То, что я должна им сказать, предназначено лишь для их ушей. Скажи им, что они должны войти в пещеру и идти вперед до тех пор, пока не найдут это помещение, которое будет освещено.

– Ты можешь сделать так, чтобы мне вернули оружие и все мои вещи?

– Да, не волнуйся. А теперь иди! Утром мы с тобой снова увидимся, и тогда ты сможешь поговорить с Марой Дуриме столько, сколько тебе будет нужно.

Мы попрощались, и я вышел из пещеры. Вернувшись, я застал Ингджу на том же месте, на котором ее и покинул.

– Ты был там долго, – сказала она.

– Тем быстрее мы должны идти.

– Сперва подождем, пока загорится свеча. Иначе ты не будешь знать, исполнится твоя просьба или нет.

– Она наверняка исполнится.

– Откуда ты знаешь?

– Мне это сказал сам дух Рух!

– О, господин, ты слышал его голос?

– Да, он со мной долго говорил.

– Такого никогда еще не было; ты, должно быть, большой эмир!

– Дух не обращает внимания на такие мелочи, как положение человека в обществе.

– Может, ты еще и видел его?

– Да, я стоял рядом с ним, лицом к лицу.

– Господин, ты меня пугаешь! Как он выглядел?

– О таких вещах нельзя говорить. Идем, ты меня проводишь; мне надо срочно в Лизан.

– Что будет с Маданой, она тебя так ждет!

– Сперва ты меня выведешь на дорогу, ведущую в Лизан, потом возвратишься к Мадане, чтобы сказать ей, что она больше не должна меня ждать. Я приду утром в Шурд.

– Что она должна сказать моему отцу, если он спросит о тебе?

– Пусть она скажет ему, чтобы он шел к пещере. И если ты сама встретишь своего отца, скажи ему, что он обязан отправляться в пещеру. Он должен прийти независимо от того, что замыслил. Если же он не послушается, то он пропал.

– Господин, мне становится страшно. Идем же!

Девушка передала мне поводок собаки, и я взял Ингджу за руку. Так мы быстро спустились под гору. Когда же мы достигли седловины, то повернули не налево, а направо, к Лизану. Девушка настолько хорошо знала эту местность и так уверенно меня вела, что всего лишь минут через тридцать-сорок мы оказались на дороге, связывающей Лизан и Шурд. Здесь я остановился и сказал:

– Теперь я знаю путь. Когда меня тащили эти треклятые разбойники, я подробно осмотрел и запомнил дорогу. Благодарю тебя, Ингджа. Утром мы с тобой снова увидимся. До свиданья!

– До свиданья!

Она схватила мою руку и дотронулась до нее губами; затем умчалась вспугнутой косулей в темень ночи. Я стоял целую минуту без движения; потом двинулся по направлению к Лизану, в то время как мои мысли уже летели к Шурду.

Наверное, я уже преодолел половину расстояния, как услышал впереди стук копыт. Чтобы меня не увидели, я отступил в сторону, за кусты. Всадник спешно проехал мимо меня – то был раис. Я окликнул его:

– Неджир-бей!

Он остановил лошадь.

Я спустил своего Дояна с поводка, чтобы собака могла оказать мне помощь, если она будет нужна, и подошел к раису.

– Кто ты? – спросил он.

– Твой пленник, – отвечал я, схватив его лошадь за узду.

Он наклонился вперед, чтобы получше вглядеться в мое лицо. Потом, узнав меня, попытался ударить, но я оказался быстрее и перехватил его кулак.

– Неджир-бей, спокойно выслушай то, что я тебе скажу: меня послал к тебе Рух-и-кульян, тебе нужно тотчас же отправляться к его пещере.

– Лжец! Кто тебя освободил?

– Ты послушаешься духа или нет?

– Пес, я убью тебя!

Он потянулся свободной рукой к поясу, но я сильно рванул его на себя. Он потерял равновесие и полетел на землю.

– Доян, фас!

Пес бросился на него, в то время как я старался успокоить лошадь. Справившись с нею, я посмотрел на раиса: он безжизненно лежал на земле; Доян держал его шею своими большими клыками.

– Неджир-бей, малейшее движение или хотя бы слово будет стоить тебе жизни; этот пес еще страшнее, чем пантера. Я свяжу тебя и возьму с собою в Лизан; веди себя спокойно, не сопротивляйся, а то пес разорвет тебя в клочья.

Раис видел перед собой смерть и поэтому не осмеливался оказывать ни малейшего сопротивления. Прежде всего я отобрал у него оружие – ружье и нож. Затем связал его собачьим поводком, так же, как связывали и меня, и так же, как меня привязывали, я привязал его к стремени.

– Позволь мне, Неджир-бей, влезть на твоего коня; ты уже достаточно на нем насиделся. Вперед!

Осознавая, видимо, что сопротивление бесполезно, Неджир-бей с трудом, но повиновался. У меня и мысли не было воспользоваться моим теперешним положением и поиздеваться над беем, поэтому я молчал. Он сам прервал молчание, но так осторожно, что я догадался о его страхе: он, видимо, боялся, что при первом же неосторожном звуке собака перегрызет его шею.

– Господин, кто тебя освободил?

– Об этом ты узнаешь позднее.

– Куда ты меня ведешь?