По деревням - [9]

Шрифт
Интервал

Вокруг светло и одновременно темно
И пилот из своей кабины обернулся ко мне
он сказал: «Альбин, дружище, отправляйся домой
да станцуй там польку о святой своей простоте».
Побрел я в сторону дома и потерял башмак
воззвал я к сердцу: «Утихни, не бейся ты так»
кто же там шел посреди дороги, сало жуя, сквозь ночь?
То был отец Игнац, и вот обхватил он меня за плечи и унес меня прочь.
ИГНАЦ
Мы бежали сквозь джунгли, и вот впереди канал
Город где-то внизу, не разглядеть портал
желто-красных ворот, наконец мы свернули туда
и западный человек нам сказал, что так не добраться домой никогда
на острова привезли нас с подветренной стороны
мы ели снулую рыбу и стали слепы
Женщина в баре пела, мотив тянулся и гас,
про «свечу на окне» там было, и пела она для нас
Что-то около года работали мы среди моря на островах потом
мы провели для жителей телефон
Парень с собакой, стоя в будке на берегу,
кричал там в белую трубку: «Я тебя так люблю»
Устали мы от скитаний, хватило нам их навек
Корабль не поплыл в Эльдорадо – свалил нас в грязный снег
и некто со мною рядом в вечных сумерках прошептал:
«Снег растопите мне, братья и сестры, для погребения»
И вновь под злобной молодой луною в тропиках война
мы были полководцами, но за нами не шли войска
ложками по котелкам гремели мы и орали
зловонную пасть разевал убийца-медведь, но мы дальше шагали
Потом мы ринулись в воду, и была та вода прекрасна
и голос отца Антона из глубин доносился ясно:
«Дети мои, ко мне, на зов мой придите!»
В бездонной воде сияли чаны, зовя в родную обитель
И не печальный катафалк тащил он за собою —
Колясочку на четверых, но схожую с арбою
и человек на облучке с карандашом в руках,
водя рукою в воздухе, писал: «А я – ваш брат».
АНТОН
На перепутье трех дорог человек какой-то сидел
на корточках возле дойки, и был он голый совсем
Жалобно взывал он: «О три дороги! О пропасть там, вдали!»
«О реки Вавилонские! О ветреные выси! О бухта ангелов!» – громко вторили мы
Годами питались мы хлебом с вареньем, что твердою пленкой покрыто
но однажды на небе вечернем воссиял этот лик из нефрита
Мы отправились в кино «Транслюкс» и тут же от первого поцелуя сникли
полетели с черным соколом на равнины
где кружили снежные вихри
И в зеленый четверг взошли на белую колокольню
Лица все в красных точках от льдинок но было не больно
Вместо языков на колоколах болтались лишь клочья сена
«Ой-мой, ой-мой», – шептали беззвучно все мы
Становилось все хуже и хуже, сгущалось ненастье
Ядовито-зеленые сполохи в небе как знак несчастья
Мы выглянули наружу, назад, но в этот час
Никого там не было – не было даже нас
Лица наши теперь беззащитны, к железу холодному мы прилепились губами
и никто, о никто оторвать нас не в силах, и сами
не уйдем мы, пусть дева с псалтирью в руках к нам взывает
глухи мы, мотыльком полумрака ее пенье бессильно порхает
Там стоял человек с копьем, поедая банан
Оплели его шею рваные плети лиан
никто так и не понял, о чем он нам возвещал
пока механизм бетономешалки беззвучно его не пожрал
Мы ни разу не видели город с хорошей его стороны
бескрайние дали за башнями страха были совсем не видны
пахли прелестные розы разбавленным кислым вином
и куда-то до Санкт-Никогдабурга отодвинулся отчий дом
И тут явилась (оглядывается на комендантшу)
девушка с развязки автобана, и странные слова
на желтой зюйдвестке ее красовались: «Это я, ваша сестра»
Вдаль по рельсам несся блюз ее певучий:
«Я цветок по имени чем-дольше-тем-лучше»
На остановке Нордштерн мы вошли в трамвай
и вышли в тепло-бурый торфяниковый край
мы увидели дом восходящего солнца, вздымающийся в небеса,
и услышали голос человека из топи болота:
«Не каждый может все – но каждый может все сказать».

Остальные повторяют: «Не каждый может все – но каждый может все сказать».


Вступает комендантша. Она исполняет свой текст как псалом. Постепенно он превращается в некое подобие гимна, который подхватывают все остальные.

КОМЕНДАНТША
Семь или более лет
быть мне еще на чужбине
пока я в нее не врасту
При счете лет не буду нетерпенья проявлять
напротив, с легкостью сама числом я стану
Туда-сюда шагая,
Пойду назад в свою страну
Кто плачем мир на части раздирает
тому река ответит
Лунатиком туда приду я
и там зарницы светлые без грома
покажут мне мое маисовое поле
что на ветру шумит по всей долине
густой стеной встает среди долины
и вновь во тьме бесследно пропадает
И я пойду по «улице старинной»,
не слышавшей ни разу шум машины,
где пасынком безродным
расщепленное молнией дерево стоит
Тот день никогда не настанет ведь он – настал
На дороге у самой деревни шаги я замедлю и прислушаюсь
и душа моя, ширясь, к народу прильнет моему
и беззвучно зарница покажет мне дома родного белейшие стены
вот стоят они
вот – исчезают
и во тьме остается их отсвет
Я давно уже здесь
где, похоже, никто никогда не бывал
Посредине деревни там будет стоять тишина
и тепло после знойного дня
там не ждет меня камень священного тинга
вишни ствол там облеплен киноплакатами лет так за десять
и пред ликом шумящей листвы я стоять буду словно одна я на шаре земном
Я знаю: километрам счет земным
со звездною спиралью совместим!
Во мраке некий престарелый человек
обычнейшим из голосов меня окликнет

Еще от автора Петер Хандке
Воровка фруктов

«Эта история началась в один из тех дней разгара лета, когда ты первый раз в году идешь босиком по траве и тебя жалит пчела». Именно это стало для героя знаком того, что пора отправляться в путь на поиски. Он ищет женщину, которую зовет воровкой фруктов. Следом за ней он, а значит, и мы, отправляемся в Вексен. На поезде промчав сквозь Париж, вдоль рек и равнин, по обочинам дорог, встречая случайных и неслучайных людей, познавая новое, мы открываем главного героя с разных сторон. Хандке умеет превратить любое обыденное действие – слово, мысль, наблюдение – в поистине грандиозный эпос.


Женщина-левша

Одна из самых щемящих повестей лауреата Нобелевской премии о женском самоопределении и борьбе с угрожающей безликостью. В один обычный зимний день тридцатилетняя Марианна, примерная жена, мать и домохозяйка, неожиданно для самой себя решает расстаться с мужем, только что вернувшимся из длительной командировки. При внешнем благополучии их семейная идиллия – унылая иллюзия, их дом – съемная «жилая ячейка» с «жутковато-зловещей» атмосферой, их отношения – неизбывное одиночество вдвоем. И теперь этой «женщине-левше» – наивной, неловкой, неприспособленной – предстоит уйти с «правого» и понятного пути и обрести наконец индивидуальность.


Уроки горы Сен-Виктуар

Петер Хандке – лауреат Нобелевской премии по литературе 2019 года, участник «группы 47», прозаик, драматург, сценарист, один из важнейших немецкоязычных писателей послевоенного времени. Тексты Хандке славятся уникальными лингвистическими решениями и насыщенным языком. Они о мире, о жизни, о нахождении в моменте и наслаждении им. Под обложкой этой книги собраны четыре повести: «Медленное возвращение домой», «Уроки горы Сен-Виктуар», «Детская история», «По деревням». Живописное и кинематографичное повествование откроет вам целый мир, придуманный настоящим художником и очень талантливым писателем.НОБЕЛЕВСКИЙ КОМИТЕТ: «За весомые произведения, в которых, мастерски используя возможности языка, Хандке исследует периферию и особенность человеческого опыта».


Страх вратаря перед одиннадцатиметровым

Бывший вратарь Йозеф Блох, бесцельно слоняясь по Вене, знакомится с кассиршей кинотеатра, остается у нее на ночь, а утром душит ее. После этого Джозеф бежит в маленький городок, где его бывшая подружка содержит большую гостиницу. И там, затаившись, через полицейские сводки, публикуемые в газетах, он следит за происходящим, понимая, что его преследователи все ближе и ближе...Это не шедевр, но прекрасная повесть о вратаре, пропустившем гол. Гол, который дал трещину в его жизни.


Дон Жуан

Петер Хандке предлагает свою ни с чем не сравнимую версию истории величайшего покорителя женских сердец. Перед нами не демонический обольститель, не дуэлянт, не обманщик, а вечный странник. На своем пути Дон Жуан встречает разных женщин, но неизменно одно — именно они хотят его обольстить.Проза Хандке невероятно глубока, изящна, поэтична, пронизана тонким юмором и иронией.


Второй меч

Петер Хандке – лауреат Нобелевской премии 2019 года, яркий представитель немецкоязычной литературы, талантливый стилист, сценарист многих известных кинофильмов, в числе которых «Небо над Берлином» и «Страх вратаря перед пенальти». «Второй меч» – последнее на данный момент произведение Хандке, написанное сразу после получения писателем Нобелевской премии. Громко и ясно звучит голос Хандке, и в многочисленных метафорах, едва уловимых аллюзиях угадываются отголоски мыслей и настроений автора. Что есть несправедливость и что есть месть? И в чем настоящая важность историй? «Второй меч» – книга, как это часто бывает у Хандке, о духовном путешествии и бесконечном созерцании окружающего мира.


Рекомендуем почитать
Мы вдвоем

Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.


Пробуждение

Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.


Без воды

Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.


Дневники памяти

В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.


Учение горы Сен-Виктуар

Петер Хандке, прозаик, драматург, поэт, сценарист — вошел в европейскую литературу как Великий смутьян, став знаковой фигурой целого поколения, совершившего студенческую революцию 1968 года. Герои Хандке не позволяют себе просто жить, не позволяют жизни касаться их. Они коллекционируют пейзажи и быт всегда трактуют как бытие. Книги Хандке в первую очередь о воле к молчанию, о тоске по утраченному ответу.Вошедшая в настоящую книгу тетралогия Хандке («Медленное возвращение домой», «Учение горы Сент-Виктуар», «Детская история», «По деревням») вошла в европейскую литературу как притча-сказка Нового времени, рассказанная на его излете…


Детская история

Петер Хандке, прозаик, драматург, поэт, сценарист – вошел в европейскую литературу как Великий смутьян, став знаковой фигурой целого поколения, совершившего студенческую революцию 1968 года. Герои Хандке не позволяют себе просто жить, не позволяют жизни касаться их. Они коллекционируют пейзажи и быт всегда трактуют как бытие. Книги Хандке в первую очередь о воле к молчанию, о тоске по утраченному ответу.Вошедшая в настоящую книгу тетралогия Хандке («Медленное возвращение домой», «Учение горы Сент-Виктуар», «Детская история», «По деревням») вошла в европейскую литературу как притча-сказка Нового времени, рассказанная на его излете…


Медленное возвращение домой

Петер Хандке, прозаик, драматург, поэт, сценарист – вошел в европейскую литературу как Великий смутьян, став знаковой фигурой целого поколения, совершившего студенческую революцию 1968 года. Герои Хандке не позволяют себе просто жить, не позволяют жизни касаться их. Они коллекционируют пейзажи и быт всегда трактуют как бытие. Книги Хандке в первую очередь о воле к молчанию, о тоске по утраченному ответу.Вошедшая в настоящую книгу тетралогия Хандке («Медленное возвращение домой», «Учение горы Сент-Виктуар», «Детская история», «По деревням») вошла в европейскую литературу как притча-сказка Нового времени, рассказанная на его излете…