По большому счету - [23]

Центральный банк России ждали большие перемены.

Глава 2. Возвращение госбанкира

Виктор Геращенко берет на себя руководство ЦБ. – Зачет задолженностей между предприятиями и организациями, еще больше разогнавший инфляцию. – Конституционный кризис в стране. Ельцин разгоняет Верховный Совет. – Рубль резко дешевеет. Большой политический скандал. – Избавление от госбанкира

1992, июнь – Виктор Геращенко, последний председатель Госбанка СССР, соглашается возглавить Центральный банк России

1992, июль – чтобы избавиться от долгов между предприятиями, Геращенко проводит всероссийский зачет

1993, октябрь – кульминация конституционного кризиса в стране, Ельцин использует войска, чтобы противостоять политическим конкурентам в Верховном Совете

1993, декабрь – председателем правительства становится бывший министр газовой промышленности СССР Виктор Черномырдин

1994, октябрь – резкое ослабление рубля, которое в народе прозвали черным вторником

1994, октябрь – Геращенко под давлением Ельцина пишет заявление об отставке

Геращенко возглавляет ЦБ России в труднейшее время. В стране начинается новая жизнь, но жить не на что. СССР в последние свои годы влез в большие долги, брал деньги у других государств. Займы тратились на покупку продовольствия и даже зерна, которого раньше было с избытком. Реформы первого президента России больно бьют по населению. Цены растут стремительно, инфляция исчисляется тысячами процентов. Большинство беднеет на глазах, меньшинство самых рисковых и предприимчивых – богатеет. В стране дефицит, в первую очередь продуктов питания. В Россию присылают продовольственную помощь другие страны. В дефиците почти всё, даже деньги. Цены растут так быстро, что деньги необходимо печатать круглосуточно и перемещать на огромных грузовиках. Предприятия не могут продавать свои товары, расплатиться с партнерами. Товарами меняются, бартер становится обыденностью. Невыплата зарплат – тоже.

На этом фоне в стране разгорается конституционный кризис. Президент Борис Ельцин использует войска против политических конкурентов, руководивших парламентом. Расстрел 3–4 октября 1993 года Белого дома, где заседают депутаты, – трагическая страница российской истории. Удержать экономику в период фундаментальных и молниеносных перемен – задача почти невозможная. Рубль все больше ослабляется. Власти совершают много ошибок в экономической политике из-за незнания и неумения. В 1990-е годы Россия теряет около 40 % валового национального продукта.

Реванш

Геращенко был доволен, что вернулся в ЦБ. Это был реванш. Он думал, что справедливость наконец восторжествовала. По его мнению, приход Матюхина стал случайностью, недоразумением. Алтайский кагэбэшник, неглупый человек, стал разрушителем, ничего не смысля в практике банковского устройства. Он – другое дело: потомственный финансист, отец которого работал в Госбанке влиятельного члена Политбюро Центрального Комитета Коммунистической партии Николая Булганина. Отец Геращенко стал заместителем председателя Госбанка СССР еще перед Великой Отечественной войной и был экономическим советником председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Государственного комитета обороны СССР Иосифа Сталина на Потсдамской и Ялтинской конференциях, где решалась судьба послевоенной Европы.

Геращенко отчетливо помнил, как он впервые побывал в здании Госбанка на Неглинной. Это было в мае 1943 года, когда ему было три с половиной года[53]. В памяти как будто отпечаталось: если встать на стул, то через огромный подоконник, почти такой же большой, как стол, видно улицу и снующих людей в моросящем дожде.

Геращенко – плоть и кровь Госбанка СССР, который он знал с самого детства. Не просто знал – чувствовал его. Давным-давно переплелись история семьи Геращенко и история Госбанка СССР.

Он убеждал всех: надо наводить порядок и восстанавливать хозяйство. И молодые реформаторы – Гайдар и Анатолий Чубайс – ему поверили: опытный финансист сможет разобраться в разрастающихся день ото дня проблемах. Неплатежи между предприятиями, словно железные пруты, сковали экономику и стали адской головной болью. Наличных не хватало. В стране был острый дефицит самого недефицитного товара – денег. Безналичный оборот времен СССР был полностью разрушен.

Руинами, и никак иначе, называл Геращенко наследство, доставшееся ему от Матюхина. Советские предприятия еще старались выжить, но были на грани исчезновения или банкротства, а новые пока только зарождались. Каждый день что-то где-то рвалось, правительство и президента заваливали письмами и телеграммами из разных точек страны и бывших республик СССР: нужны деньги, хлеб, удобрения, топливо… Список бесконечен.

Патовая ситуация требовала кардинального решения. Старые советские кадры, пришедшие в Центральный банк, готовы были принять бой. «Нужно дать стране денег, – сказал Арнольд Войлуков. – Мы купим самые лучшие печатные станки и напечатаем денег столько, сколько будет возможно!»

Когда заместитель Вячеслав Соловов произнес слово «зачет», Геращенко не нужно было убеждать, что это сработает. Он знал, что так и будет.

Геращенко молча листал расчеты Соловова, как будто гипнотизируя столбцы долгов компаний друг другу и государству. Согласно анализу Соловова, задолженность, достигшую в народном хозяйстве уже трех триллионов рублей, можно сильно урезать – на треть