Пляжный Вавилон - [90]

— Давай, поцелуй задницу еще кому-нибудь! — со злостью кричит Кейт.

— Даже не подумаю отвечать! — кричу в ответ. — Могу я наконец позавтракать спокойно?

— Ты так уверен? — ехидничает она. — А вдруг шейху нужен еще один презерватив?

— Сейчас магазины открыты, — отмахиваюсь я.

Но телефон просто разрывается. Кто-то решил меня доконать. Чувствую, как сердце бьется все сильнее. Не выдержав, поворачиваю голову в сторону постели, где лежит мой мучитель. Изо всех сил пытаюсь выдержать характер и не обращать внимания на непрекращающийся звонок. Слава Богу, он замолкает.

Кейт торжественно аплодирует мне, качаясь в гамаке.

— Браво! — подобревшим голосом комментирует она. — Надеюсь, этот гость сможет пережить проблему типа «Когда мне принесут мой завтрак?».

— Вот именно, — повторяю я, нарочито громко зевая, и поднимаюсь со стула. — Приму-ка я душ.

— Давай, — вполне приветливо поддакивает Кейт. — Только побыстрее.

По пути в ванную я все же перекладываю мобильный телефон в карман. Потом, не удержавшись, проверяю, кто звонил. Бен. Вот и хорошо, думаю я. Оказывается, Бен оставил голосовое сообщение.

Слушаю: «Привет, дружище. Это Бен. Пойми правильно, у меня тяжелое похмелье. Кто бы ни говорил, что качественное шампанское не вредит организму, это полная чушь. Я и выпил-то всего бутылку, которой нас угощал этот рэпер. Но мне сейчас ужасно плохо». Слышно, как Бен пытается подавить зевок. «Кстати, скажи мне, приятель, что у вас здесь интересного на острове? Как вы тут проводите воскресенья? Что-то мне тоскливо. Перезвони».

— Кейт, — заговариваю я, снова выходя на террасу.

— М-м, что?

— Надо бы сегодня пригласить к нам Бена.

— Отлично, а я тут гадаю, сколько ты продержишься, не заглянув в это сообщение, — ехидничает она. — Получается, не прошло и сорока пяти секунд.

— Один-ноль в твою пользу, — удрученно вздыхаю я. — Извини. Мне нечего сказать. Да, воскресенья для меня тяжкое испытание. Я просто не могу выпадать из потока событий на острове. Ненавижу саму мысль, что где-то что-то происходит без моего контроля. Мне вечно чудится, будто персонал без меня все испортит. Это беспокойство всегда со мной. Оно грызет меня днем и ночью. Я не могу расслабиться ни на минуту. Ничего не могу с собой поделать. Вот так. Теперь ты знаешь все.

Кейт выбирается из гамака и подходит ко мне. Затем целует меня в лоб.

— Я всегда это знала, — улыбается она. — Иди все-таки и прими душ. Потом можешь пригласить своего дружка в гости и бежать по делам. Но ставлю тебе одно условие — мы должны вместе погулять перед ленчем.

По воскресеньям мы с Кейт отправляемся с утра на прогулку по острову. Это занимает около часа, и только в эти минуты я могу видеть курорт глазами отдыхающих. Беру с собой блокнот и ручку, по пути делаю заметки о том, что вижу интересного. Потом приношу свои записи на совещание, которое регулярно проходит по понедельникам. Удивительно, но Кейт не обращает внимания на такое проявление моей одержимости делами курорта. Может быть, она просто отключается и наслаждается прогулкой. Однако я думаю, что дело совсем не в этом. Кейт очень любит наши прогулки, потому что за всю неделю это по-настоящему единственная возможность для нас спокойно поговорить и отдохнуть от дел наедине друг с другом, зная, что нас никто не побеспокоит. Частенько мы обсуждаем всякие новости, накопившиеся за неделю, и пытаемся спланировать, что делать на следующей неделе.

Мы идем в сторону пляжа «Палмсэндс», и моя Кейт в гораздо лучшем настроении, чем несколько минут назад.

— Ты в самом деле веришь, будто Ёсидзи и Анжела серьезно решили уехать сегодня, чтобы вместе жить в Японии? — начинает она. — То есть была ли она хоть раз в жизни в Японии? Это очень необычная страна. Не знаю, сможет ли Анжела там жить. Могу поспорить, долго она там не задержится. А ты слышал, говорят, что у Лейлы ребенок от него… Ой, взгляни! Маленький акуленок!

Мы бредем по пляжу «Палмсэндс», любуясь двумя маленькими акулами, которые то и дело появляются на мелководье. Солнце уже основательно печет, но прохладный ветерок с моря приносит приятную прохладу. Внимание Кейт приковано к детенышам акулы, она неотрывно наблюдает за их играми. Ну а я торопливо записываю, что песок под пальмами в районе виллы сто пятьдесят слишком слежавшийся и нужно его хорошенько разрыхлить и просеять.

Проходим мимо виллы мистера и миссис Форрест. Шторы задернуты, и жалюзи до сих пор закрыты. Нет сомнения, что супруги все еще наслаждаются плодами публично обновленных брачных отношений. По соседству с ними проживает промышленник из Германии, который по-прежнему под домашним арестом, хотя и не слишком тяготится сложившимся положением. Сейчас он растянулся на лежаке, обмазанный кремом от загара. Впрочем, немец уже загорел так сильно, что мало отличается от статуи из красного дерева. Заметив нас, промышленник делает приветственный жест, слегка приподнимая стакан с чем-то напоминающим коктейль. Еще раз убеждаюсь, что этому человеку такой отдых очень нравится.

Позади недавно опустевшей виллы сто шестьдесят два, где проживали Томпсоны со своей неугомонной няней-испанкой, я замечаю непорядок в саду. Нужно будет восстановить изгородь между двумя соседними виллами. Как это я забыл, что мы здесь все нарушили? Получается, если новые жильцы любой из двух вилл вздумают постоять под открытым душем нагишом, это будет прекрасно видно с соседской дорожки.