Пляжный Вавилон - [100]

— Зато в конце рабочей недели мне было куда поехать.

— Такое возможно и здесь, — продолжает свою аргументацию Кейт.

— Ну и куда?

— Можно на материк. Можно на другой остров. Выбор есть.

— С одного острова на другой? О чем ты толкуешь? — бросает Бен, залпом допивая вино.

— Налить еще? — предлагаю я.

— Еда уже на подходе, — сообщает Кейт. — Я попросила приготовить что-нибудь особенное.

— Особенное, чего нет в меню? — спрашивает Бен.

— Что-то в этом духе, — улыбается она.

— Слава Богу, — вздыхает он. — Я до смерти устал от здешней пищи всего за неделю. Как вы все это выдерживаете, не знаю.

— Да, в чем-то я тебя понимаю, — кивает Кейт.

Бен плюхается на лежак, скидывает туфли на песок и задирает солнцезащитные очки на макушку. Солнце опускается в море. Над головой всего несколько маленьких облачков. Сегодня просто чудный закат.

— А тебе, Кейт, чего не хватает? — спрашивает Бен, пока я подливаю ему вина.

— Ну, с чего начать? — глубоко вздыхает Кейт. — Начну с питания. Здесь нет моих любимых блюд, хотя для кого-то они могут показаться экзотическими: морковного пирога, плиток из мюсли, покрытых йогуртом, хорошего шоколада, колбасы, кокосового йогурта, мороженого «Магнум», картофельных чипсов. Вообще обычной человеческой еды, а не только гостиничных деликатесов. Например, тостов, овощных приправ… много чего.

— Бутербродов с ветчиной, отличных бутербродов с горчицей, — подхватываю я тему разговора. — Громадных, как завтрак крестьянина, черт побери!

— А чашечка хорошего кофе, выпитая в классном магазине, за чтением модного журнала… — мечтательно произносит Кейт. — И журнал еще пахнет краской.

— Давайте тогда вспомним о футбольных матчах, концертах, спектаклях, — смеюсь я. — Хотя мне лично театр никогда особенно не нравился.

— Шопинг, — продолжает Кейт. — Возможность ходить по магазинам. Ох, я уже чувствую, как превращаюсь в одну из «отчаянных домохозяек».

— Отдохнуть от этой надоевшей льняной одежды, — добавляю я.

— Джинсы! — восклицает Кейт. — Каблуки и сумочка. Здесь сумочка мне не нужна. Что я туда положу? Деньги и ключи от дома?

— Еды, которая просто лежит на тарелке, а не собрана в виде башни на общем столе, — добавляю я. — И выпить пинту пива. В настоящем пабе в компании друзей.

— Нижнее белье, — перебивает Кейт. — Все мои бюстгальтеры и трусики серого цвета, а купить сексуальное белье здесь просто негде. О, а еще я бы заглянула в мебельный магазин.

— Мебельный? — удивляется Бен. — О чем ты?

— Не знаю, — улыбается Кейт, качаясь в гамаке. — Хочется быть нормальной семейной парой. Покупать мебель по выходным. Ну, как тебе объяснить? — пожимает плечами она. — Просто жить как все люди.

— Которые ходят по «ИКЕА» и спорят до крика, — язвительно продолжает Бен.

— Как меня тянет поспорить в «ИКЕА»! — с тоской в голосе подхватывает Кейт.

— Выходит, только живя тут, начинаешь по-настоящему ценить радости обычной жизни, — подытоживаю я, стараясь придать оптимизма разговору.

— Скажи это всем кретинам, которые прутся сюда с чемоданами «Луи Вуиттон», частными самолетами, суперъяхтами и дорогущими часами ручной сборки. Именно они — ударники общества всеобщего потребления, — горячится Бен.

— Наверное, ты прав, — пожимаю плечами я.

— Кто хочет немного шампанского «Кристалл»? — объявляет Жан-Франсуа, просовывая голову в раздвижные двери виллы.

— О, привет! — здоровается Кейт, вставая с гамака. — Извини, мы не слышали, как ты вошел.

— Не беспокойся, — отвечает француз. — Кто хочет шипучки? — весело повторяет он, помахивая большой бутылкой «Кристалла».

— Где ты достал ее? — спрашиваю я, зная заранее ответ.

— Наш друг, мистер Георгий, — очень щедрый человек, — улыбается Жан-Франсуа.

— Как мило с его стороны, — добавляет Кейт, опустошая свой бокал для нового напитка.

— Молодец парень, — улыбается Бен, делая то же самое.

Жан-Франсуа присоединяется к нашей компании, и в это время пять или шесть официантов приходят из ресторана с множеством подносов. Несут еду для нашего ливанского пира. Официанты организуют место для празднества прямо возле морского берега: укладывают ковры, устанавливают фонари и расставляют бесчисленные маленькие лакомства и угощения на низкие плоские столики. Чего здесь только нет! Даже, у Бена улучшается настроение, и после ухода официантов он первым хватает арабские хлебцы «пита» и шампур с жареным цыпленком.

— Теперь намного лучше, — говорит Бен, падая на ковер посреди пляжа. — Немного мяса, шампанское и красивый закат вместе с друзьями. Это круче пива и поп-корна в кино, не так ли?

— Ну, — улыбаюсь я, присаживаясь рядом с Беном, — смотря в какое время суток и в какой день недели ты меня спрашиваешь.

— А сейчас?

— Сейчас — да. То, что надо. Шампанское «Кристалл» на закате всегда вне конкуренции. — Мы чокаемся и оба отпиваем по глотку. — Но эта работа выматывает, — признаюсь я. — Нет разницы, дома ты или на службе. Я веду багги домой, льет дождь, и на дороге натыкаюсь на яму. Именно я — человек, который улаживает подобные вопросы. Я иду по поселку, и кто-то хочет поговорить со мной. Я захожу в столовую, и первое, на что я смотрю, — не нужно ли заменить какие-либо лампочки, а если таковые есть, то начинаю выяснять, почему их не заменили. Наконец, я получаю отчет о состоянии ремонтных работ. Еду домой, но встречаю какого-нибудь гостя и предлагаю подвезти его. В общем, я все время исполняю служебные обязанности.