Пляжный клуб - [104]

– Ты все равно будешь меня любить? – спросила Марибель. – Даже без Мака?

Снова всхлипывания.

– Ты ведь знаешь, я люблю тебя больше всех на свете. Ты мой самый главный подарок, мой приз. Если ты приняла такое решение, значит, на то божья воля.

– Моя это воля, мама, – сказала Марибель. – Только моя.

И тут телефон вырубился.

Свечи и спички были припасены заранее, так что через пару секунд тьма отступила. Марибель направилась в ванную и плеснула в лицо воды, раскупорила бутылку красного вина.

Налила в бокал, чокнулась с невидимым компаньоном.

– Пошла ты, Фрида!

Пригубила вина. Сейчас она напьется вдрызг и обо всем позабудет.

Вдруг за окнами вспыхнул свет фар. К дому подъехал джип. Сердце заколотилось. А все-таки он ее не бросил. Вернулся домой. В голове беспорядочно вертелись извинения.

Тут в дверь постучали. Странно. Марибель распахнула дверь: под дождем стоял Джем.

Пока Джем ехал в джипе к дому Марибель, он все прокручивал в уме два напутственных слова, сказанных Нейлом Розенблюмом: «Добейся ее». Ветер был такой силищи, что казалось, вот-вот снесет с дороги. Дворники не поспевали сгонять воду с лобового стекла. Хорошо, что дорога была пустынной, иначе точно в кого-нибудь бы влетел. Судя по всему, никто, кроме него, не осмелился высунуть из дому нос в такую пору. Так вышло, что Джем мчался навстречу Марибель с личного благословения Мака.

Он свернул в переулок, подъехал к дому, заглушил мотор. Ветер гнул деревья во дворе, ковер павших листьев покрывал траву. Тяжелая ветка хрустнула и рухнула на землю. Джем припустил как сумасшедший по покатому боковому дворику и постучал в дверь. «Будь дома», – взмолился он. Может, все это шутка и Марибель вообще слиняла с острова.

Она открыла. В квартире горели свечи.

– Джем?… Я думала, это Мак.

У Джема мигом упало настроение. Он стоит под дождем, вокруг бушует стихия, а она говорит: «Я думала, это Мак».

– Мак в отеле. Он отправил меня составить тебе компанию. Слушай, можно войти?

– Он сам тебя отправил? – поразилась Марибель. Лоб прорезали морщины, слившись как буква «М». «М» – значит «Марибель». А может, «М» как «Мак». Джема внезапно осенило: возможно, ей не слишком приятно, что ее передают с рук на руки, словно эстафетную палочку.

– Можно войти? – взмолился он. В ботинках хлюпала вода, вокруг бесновался ветер – того и гляди рухнет еще какая-нибудь ветка.

– Разве что на минутку, – ответила Марибель. Проводила его внутрь и захлопнула дверь. – Так значит, тебя отправил сюда Мак. Прямо вот так и послал?

– Типа того.

Джем опасался сделать неосторожный шаг. Он стоял на коврике перед дверью, и с него капала вода.

– Можно, я разуюсь?

– Ты пробудешь здесь ровно столько, сколько потребуется, чтобы внятно мне объяснить, что именно сказал тебе Мак.

Джем оглядывал комнату. Тянул время.

– У вас света нет, – проговорил он. Ему нужно было подумать. Не хотелось подводить Мака, ведь он сам дал ему «добро» на визит сюда. А с другой стороны, в том-то весь и смысл. Мак – подлец, отдал на откуп свою подругу.

– Так что сказал тебе Мак? – Марибель взяла с журнального столика бокал вина.

– Он сказал, хм… Он сказал, что ты здесь одна и мне нужно составить тебе компанию. И дал мне ключи от джипа.

Марибель отпила из бокала.

– Короче, пустил меня по рукам.

– Не понял? – Джему не понравилось это выражение.

– Он послал тебя сюда, поскольку хочет, чтобы мы с тобой переспали. Нашел способ от меня избавиться. – Она осушила бокал и рванула на груди кардиган с такой силой, что пуговицы разлетелись и исчезли в пушистом ворсе ковра.

На ней был атласный синий лифчик, который она расстегнула и бросила на диван. Джему было неловко, но он никак не мог отвести взгляд от ее грудей. Они казались еще более пышными, чем тогда на пляже.

– Что ты делаешь? – спросил он.

Она расстегнула пуговицу на джинсовых шортах, и они упали вниз. Запустила руки внутрь трусиков с цветочным узором и стянула их. Теперь она стояла перед ним совершенно нагая в свете свечей. Джем был на грани обморока.

– Можешь снять ботинки, – разрешила она. – И заодно все остальное, раз уж так вышло.

– Что происходит? – спросил Джем. Все его существо стремилось к ней. Но что-то здесь было не так.

– Ты злишься на Мака…

– О да, ты очень прав! – воскликнула Марибель. – Он специально это подстроил. Да еще думает, что сделал нам одолжение! Манипулятор. Играет чувствами. Только знаешь, мне плевать. Хочет, чтобы мы переспали, пусть пеняет на себя!

Слышать, как Марибель говорит об этом, было выше его сил. У Джема чуть не подкосились ноги. Шорты спереди были натянуты до предела. Однако так нельзя: не по-человечески это.

– Я люблю тебя, Марибель, – произнес Джем. – Я никогда раньше не любил, но я не хочу, чтобы ты переспала со мной лишь потому, что злишься на Мака. Мне пора, прощай.

Он открыл дверь и, не оборачиваясь, вышел в ночную тьму. Он не знал, что она делает за его спиной. Кажется, она наливала вино в бокал. Джем сосредоточился – сейчас предстояло совершить пробежку под жутким дождем, преодолеть краткое расстояние от дома до машины. Осталось подгадать, чтобы как-то проскочить до очередного разрушительного порыва ветра.