Пляжная музыка - [33]

— Они остались бы лежать на пьяцце, — улыбнулся я. — Все в укусах с ног до головы. Чиппи всегда приходит на помощь.

— Замечательная собака, — согласилась Ли и уснула.

Устроив Ледар Энсли в гостевой комнате, я рассказал ей об утреннем происшествии и предложил провести со мной день, типичный день американца, живущего в Риме. Две недели, что она пробыла до того в Венеции и Париже, ей пришлось выслушивать воспоминания Майка о его семье и родном городе, поскольку он все еще не терял надежды уговорить ее принять участие в проекте. И я повел Ледар по извилистым римским улочкам, зная, что это заставит ее сменить тему. Стоит пробыть в Риме каких-нибудь десять минут, как тут же забываешь, что в мире есть еще и другие места. Мне было приятно наблюдать за Ледар, которую античные руины привели в полный восторг. В Риме идешь по тем же местам, где когда-то ступала нога Цезаря, Папы или варвара. Каждый шаг с Ледар переносил нас через дюжину цивилизаций, уложенных слоями, точно рубашки в ящике комода.

На вершине холма мы остановились, чтобы посмотреть на элегантную молодую пару, выходящую из часовни палаццо Консерваторов под аплодисменты родственников, друзей и прохожих типа нас.

Протиснувшись сквозь толпу, мы нырнули во двор музея, прошли мимо разбросанных по земле обломков гигантской статуи Константина, обогнули огромную, словно товарный вагон, покрытую венами руку, указательный палец которой был больше меня.

— Ледар, поскольку ты пишешь, и пишешь по-английски, тебе просто необходимо увидеть эту святыню, — произнес я, указав на латинские слова на антаблементе.

— Я не понимаю по-латыни, — призналась Ледар. — Что здесь написано?

— Эту надпись показала мне одна пожилая англичанка, когда мы были здесь с Ли. Эта леди напомнила мне о том, как император Клавдий переправил свои легионы через Английский канал, и попросила меня представить себе удивление наших предков при виде боевых слонов, высаживающихся на берег Дувра.

— Совсем как мы, когда впервые увидели телевизор, — улыбнулась Ледар.

— Спокойно, — строго сказал я. — Шутки в сторону. Вернувшись после победоносной английской кампании, Клавдий приказал высечь эту надпись на лунном мраморе[55]. Видишь эти четыре полустертые буквы: B-R-I-T?

— Ладно, сдаюсь, — пожала плечами Ледар.

— Это первое в истории упоминание Британии. В этом месте зародился наш язык. Вот так-то, девушка с Юга.

— Я просто не в состоянии это переварить. У меня голова раскалывается, — пожаловалась Ледар.

— В этом месте нам нужно благодарно преклонить колени, — произнес я.

— Лучше ты, дорогой, — засмеялась Ледар. — Я боюсь порвать колготки.

— Ха! Какая ты не романтичная! — воскликнул я.

— Я романтичная только в том, что касается человеческих отношений, Джек, — сказала Ледар. — А вид камней оставляет меня равнодушной.

По дороге к Форуму мы вышли на бельведер на монте Тарпео, где японские туристы плотным кольцом окружили гида, указывавшего им на храм Сатурна. Воздух был наполнен треском «Минолт» и «Никонов», словно здесь устроили парламентские дебаты давно вымершие насекомые. Я вздрогнул, когда красивая молодая пара, стоявшая в стороне от группы, попросила меня их сфотографировать. Я взял камеру, перемотал пленку, установил выдержку и, после того как Ледар жестом попросила молодых людей чуть сдвинуться вправо, сфотографировал их на фоне замка Кастора и Поллукса с Колизеем на заднем плане. Церемонно раскланявшись с японцами, мы с Ледар начали спускаться с холма, вдохновленные этой встречей.

На виа ди Сан-Теодоро мы по очереди попили из фонтана напротив бельгийского посольства. Вода, спустившаяся с Апеннин, была чистой и холодной и на вкус напоминала снег, растаявший в руках прелестной девушки. Я повел Ледар по длинной улице к антикварному магазинчику, куда приходил раз в месяц, чтобы внести арендную плату за квартиру.

Войдя, мы увидели одного из совладельцев магазина Саво Расковича, который задумчиво перелистывал фолиант в кожаном переплете. Саво посмотрел на Ледар и воскликнул:

— Наконец-то ты обзавелся подружкой! Это ненормально — так долго быть одному. Саво Раскович.

— Очень приятно, Саво, — улыбнулась Ледар, когда этот высокий элегантный человек поцеловал ей руку. — Меня зовут Ледар Энсли.

— Джек, друг мой, — сказал Саво, — у меня есть для тебя красивые вещи. У тебя такой хороший вкус. Жаль, что денег нет.

Я положил руку на плечо деревянному венецианскому джентльмену примерно с меня ростом, охранявшему вход в антикварный магазин.

— Продай мне этого венецианца. Я уже тебе столько денег заплатил за квартиру, что цена должна быть номинальной.

— Только для тебя. Специальная цена, — отозвался Саво, подмигнув Ледар. — Двенадцать тысяч долларов.

— Да мне живой венецианец обойдется дешевле, — заметил я.

— Да, но лучше, чтобы тебя ограбил друг, а не враг.

Из задней части магазина, оторвавшись от бухгалтерских книг, вышел Спиро, брат Саво. Спиро, который был гораздо экспансивнее Саво, обнял меня и расцеловал в обе щеки.

— Не целуй его, Спиро, — заявил Саво, — пока он не заплатит за квартиру.

— Брат шутит. Не обращай внимания, — сказал Спиро. — Американцы очень чувствительны, брат мой. Они не понимают балканского юмора.