Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка - [16]

— Не знал, что в ваших краях кино снимают, — удивился журналист, глядя на странное видение, приближающееся к ним справа, со стороны Султануиздагского хребта.

— Какое еще?.. — скосил глаза Темир, да так и не закончил.

Резко ударил по тормозам, чтобы лучше рассмотреть диковинку.

Это был одетый во все черное всадник, скачущий на одногорбом верблюде с копьем наперевес. Морду и хвост животного украшали кокетливые кисточки, выдержанные в столь же мрачных тонах, что и одеяния наездника. Градов разглядел, что субъект был одет в длиннополый кафтан, доходивший до щиколоток и отороченный мехом по вороту и подолу. Широкие шаровары, невысокие узконосые башмаки, на голове высокая шапка. Лицо было невозможно разглядеть из-за прикрывающей его черной вуали.

Парниша двигался прямо на их «тойоту», воинственно потрясая в воздухе копьем и что-то крича. Причем не по-узбекски, а на каком-то ином наречии, показавшемся журналисту смутно знакомым.

— Что за фигня? — не понял юный узбек. — Какой-то дикий бербер.

— Это не из команды Юнуса? — предположил питерец. — Такой же черный цвет.

— Да нет, у тех мозги попроще работают.

В это время всадник, сделав резкий взмах, бросил свое оружие в автомобиль. Пассажиры «тойоты» не успели ничего предпринять, как стальная крыша над их головами была пробита острым наконечником, остановившимся в десяти сантиметрах от правой щеки водителя.

Красавчик побледнел и выскочил наружу, судорожно роясь в кармане. В его руке что-то блеснуло.

— Ты что делаешь, сука? — взвизгнул Темир, вытягивая правую руку.

Знакомая Роману яркая вспышка и гигантская воздушная воронка, жадно затягивающая добычу, стали ответом узбеку.

И снова тишина и ощущение нереальности происходящего. Если бы не торчащий из крыши «тойоты» шест, едва не убивший Темира, то снова все можно было бы принять за мираж.

Что же здесь делается-то, черт возьми? Может, Учитель объяснит?

Здание школы Роман заприметил издалека.

Высокие ворота, выполненные в традиционном для этого региона стиле и отделанные голубыми изразцами. Двухэтажное сооружение из желтого кирпича с большими окнами-арками. И та же небесного цвета облицовка.

Вообще постройка сильно смахивала на уменьшенную копию знаменитого бухарского медресе «Мир-Араб».

Градову представилось, что вот сейчас из-за толстых деревянных ворот, покрытых резьбой причудливых узоров, выйдет седобородый имам в белоснежном облачении и огромном тюрбане, возденет руки вверх и призовет гнев Аллаха на головы двух нечестивцев, дерзнувших нарушить покой святого места.

Врата таки скрипнули, а потом и широко распахнулись, позволяя автомобилю въехать во внутренний двор, закрытый с четырех сторон школьными постройками.

Двор был достаточно большим, мощенным квадратными мраморными плитами. Посреди его высился и журчал водой ажурный фонтан. По четырем углам, высаженные в кадках, шевелили негустыми длинными листьями молодые пальмочки, вероятно, привезенные откуда-то из жарких стран.

Журналист вышел из машины и поискал глазами того, кто открывал им ворота. Не сказочный же джинн, в конце концов? А что еще оставалось думать, глядя на это пустынное подворье?

Сердце громко стукнуло.

Прав был Мирза.

Он совсем не изменился, их Учитель.

Даже как будто помолодел.

Словно открыл тайну эликсира бессмертия, над которой не одно столетие бились средневековые алхимики.

Вспомнилось, как, кажется, уже целую вечность назад он впервые пришел к учителю…

…Это была школа, обычная школа.

Тогда отчего Ромка так волновался, словно шел первый раз в первый класс? Или готовился к поступлению в пионеры? Ведь Мирза сказал, что обо всем уже договорено. Причем не он просил за одноклассника, и даже не Улугбек Каримович, который уже и сам не знал, чем еще отблагодарить Градова-младшего за спасение своего сына. И золотые часы подарил, и к медали «За спасение утопающего» представил, и…

Нет, сам Усто Спитамен-ака пригласил юного героя посещать занятия в своей школе танца. Хоть туда вообще-то принимали исключительно детей узбекской национальности.

И все же сердце бешено колотилось в груди, когда он переступил порог кабинета Усто ракса — Мастера танца.

Странный это был кабинет, совершенно не похожий на те, что были в их школе. Ни стола, ни стульев, ни портретов Ленина и Первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана товарища Нишанова, ни грамот или почетных кубков за спортивные достижения. Всей мебели — одна деревянная полочка на стене, а на полке — статуэтка из позеленевшей бронзы, изображающая танцующего многорукого бога.

Шива, вспомнил Роман иллюстрацию из красивого двухтомника «Мифы народов мира», подаренного ему мамой на Новый год. Зачем оно здесь, это необычное божество из далекой Индии?

Рассматривая статуэтку, парень сначала не заметил самого главного — хозяина кабинета.

Да, признаться, и мудрено это было в полутемной комнате, куда сквозь плотно задернутые шторы почти не проникал дневной свет.

Только когда Рахимов дернул его за рукав и развернул лицом к дальнему правому углу, увидел, что в помещении есть еще кто-то кроме них самих.

Прямо на полу, на плетеной циновке сидел, по-восточному поджав под себя ноги, полуобнаженный обритый налысо узбек. Голова его была склонена к земле. Он то ли спал, то ли молился.