Пляска Св. Витта в ночь Св. Варфоломея - [5]
Мысли о ночи Св. Варфоломея начинают приобретать реальные очертания.
Неожиданное отступление
Изложив каноническую версию покушения Моревера, теперь зададимся самым простым вопросом: а кто же вы господин Моревер?
А личность колоритная.
Из недавних дворян (дворянство шпаги), клиент Клода д'Омаля, кузена Франсуа де Гиза. Все хорошо до 1567 года, когда Моревер после дуэли с каким-то высокопоставленным католиком бежит.... к принцу Конде, то бишь к гугентоам. На службе у гугенотов он находится до 7 октября 1569 года (то есть во время Жарнака и Монконтура он в рядах войск Колиньи и Конде), но вот 7 октября он убивает из пистолета шевалье де Муи и бежит к... герцогу Альбе на испанскую службу. Правда уже через два месяца он всплывает в круге Гизов.
И тут появляются подозрения. Вполне возможно целью Моревера был не де Муи (один из лейтенантов адмирала), а сам Колиньи. Некоторые историки даже называют заказчиков — королева-мать или герцог Альба.
В 1570-м на Моревера происходит несколько неудачных покушений, одно из которых организовано... Гизами. Вобщем все веселее и веселее.
Утром 22 августа 1572 года на месте покушения обнаружили только аркебузу. Отпечатков пальцев тогда снимать не умели. Так откуда же буквально в первые часы появилась информация, что покушался на Адмирала именно Моревер?
А пришла она сразу из двух источников — утром от... испанского посла Алвы, а вечером — сразу и от Екатерины Медичи, и от герцога Анжуйского, и от герцога Немурского.
Особенно примечательно, что посол Венеции во Франции вечером 22-го во всех деталях описывает кто, как и когда покушался, по чьему заказу и т.д. То есть уже к вечеру информация о покушении составляла такой секрет Полишинеля, о котором даже знали иностранные послы.
Во всей этой истории мне более всего непонятна такая шумиха по поводу политического убийства. Понятно, когда убийцу хватали на месте — именно поэтому нам известны имена Клемана или Равальяка. Понятно, когда убийцу сдавали подельники во время следствия — такие примеры мы тоже все хорошо знаем (к примеру покушения на Ришелье).
Но проблема событий 22 августа 1572 года, что при первых же шагах Парижского Парламента ему сразу же подсунули фигуру Моревера, и другие версии следователи не отрабатывали в принципе. Вся ситуация напоминает мультфильм "Ограбление по-итальянски", когда все знают, что "Марио идет грабить банк". Все благословляют Марио, народ рукоплещет, все с нетерпением ждут результата. Но — извините! — политическое убийство — это не водевиль, не дрянная мелодрама. Такой тип убийств любит тишину и секретность!
Далее, сразу после покушения, убийца бежит в... испанское посольство, а потом (наверное под злобный шепот посла: "Идиот! Ты что контору палишь!") в отель Гизов, и далее — в загородную резиденцию Гизов.
Объяснить это можно только одним — Моревер был изначально назначен Екатериной козлом отпущения, и неважно, он ли стрелял или нет. Его близость к испанцам и Гизам давала прекраснейшую возможность выпилить Гизов.
Но "что-то не так сегодня с нашими убийцами и аркебузами", и план необходимо срочно менять, однако, пока нового плана нет, и Екатерина, и Анжуйский на автопилоте следуют старому плану, то есть абсолютно не скрывают имя убийцы.
Ну а далее логично предположить, что насмерть испуганные Гизы посылают переговорщика, который в лицо говорит Екатерине, что "Начальник, если что — мы лямку одни тянуть не будем! Сдадим и тебя за милую душу! Ты давай, думай, как нас от этого дела отмазать!"
И вот тут становится очень жарко, благо — пока король Карл не в курсе, но обещает, навестив Адмирала с большой свитой, "найти преступника в 24 часа". Вобщем, и Екатерине, и Анжуйскому и Гизам есть от чего схватиться за голову.
5
Итак, мы остановились на вечере, 22 августа, когда покушение на Колиньи не удалось.
А какая вообще была обстановка в Париже в эти дни?
Напомним, что 18 августа Генрих Наваррский и Маргарита Валуа стали мужем и женой. Свадьба была довольно комичной — на вопрос проводившего венчание кардинала Бурбона согласна ли Маргарита стать женой короля Наваррского, та презрительно молчала, и стоявший сзади король Карл просто отпустил ей затрещину в затылок, да такую, что Марго аж взвыла от боли и немного склонила голову. Этот жест был расценен кардиналом, как согласие невесты.
Генрих в ответ на вопрос, согласен ли он взять Маргариту в жены, сказал "Да!" и рассмеялся. Далее Маргарита и католики пошли на мессу в Собор Парижской Богоматери, Наваррский же со свитой протестантов остался у входа, ожидая жену, и отпуская фривольные шуточки по поводу проходивших мимо дам (что-то типа "А этой я бы вдул.").
На свадьбу приехали примерно 4000-5000 протестантов, в основном из южных провинций, крикливые, горластые, задирающиеся.
Парижане к ним относились примерно так, как сейчас жители Москвы относятся к гостям с Кавказа. Представьте, свадьба Рамзана нашего, Кадырова, с... ну, скажем с многострадальной Ксюшадью. В Москву понаехали представители народностей Северного Кавказа, Рамзан ходит по Арбату или Тверской в окружении батальона "Восток", и т.д.
Война за испанское наследство (1701–1714) началась в 1701 году после смерти испанского короля Карла II. Главным поводом послужила попытка императора Священной Римской империи Леопольда I защитить право своей династии на испанские владения. Война длилась более десятилетия, и в ней проявились таланты таких известных полководцев, как герцог де Виллар и герцог Бервик, герцог Мальборо и принц Евгений Савойский. Война завершилась подписанием Утрехтского (1713) и Раштаттского (1714) соглашений. В результате Филипп V остался королём Испании, но лишился права наследовать французский престол, что разорвало династический союз корон Франции и Испании.
В книге московского и самарского авторов — специалистов по истории военных действий на море во времена парусного флота — рассказывается об одной из малоизвестных для широкого читателя страниц борьбы за военное господство на море. Действия французского флота, с одной стороны, и объединенных сил флотов Англии, Голландии и Испании — с другой, описаны в ходе событий так называемой войны Аугсбургской лиги. Подробно изложены сведения о важнейших морских сражениях эпохи парусного флота, о роли политики ведущих европейских держав в развитии тактики и стратегии военно-морского флота, о крупнейших флотоводцах Франции, Голландии и Англии конца XVII века.
НОВАЯ ВОЕННО-МОРСКАЯ СЕРИЯ. Новая книга ведущих историков флота. Величайшие битвы парусной эпохи В ЦВЕТЕ.От разгрома Великой Армады до Бичи-Хед, Менорки и бухты Киберон (единственное большое парусное сражение, шедшее в шторм), от Выборгской баталии, самой результативной в 300-летней истории русского флота, и боя у мыса Калиакрия, ставшего новым словом в морской войне, до Абукира и Трафальгара — эта книга не просто пересказывает известные факты, но дает глубокий анализ развития военно-морского искусства на протяжении двух столетий, от абордажного боя и «тактики роя» до триумфа артиллерии и линейных флотов.
Те, кто считает, что США возникли из ниоткуда, что Тринадцать Колоний просто взяли, объединились и разгромили Британию, с легкостью отвоевав собственную свободу, а потом сразу начали строить государство «американской мечты» — сильно ошибаются. Рождение Соединенных Штатов и процесс образования государства был мучительным и трудным. Об этом — новая статья самарского историка Сергея Махова.* * *Небольшой цикл по США выходит на РесФеде (http://resfed.com/)Осталась заключительная часть, на мой взгляд — самая интересная.
Регентство и царствование Людовика XV было омрачено двумя большими войнами, в которых Франция потерпела поражение на море. Первой из них была Война за австрийское наследство. Основными театрами военных действий ее были — Центральная Европа, Австрийские Нидерланды, Северная Италия. Одновременно, между Англией, с одной стороны, и Францией и Испанией — с другой, шла война на море. В новой книге историков С. Махова и Э. Созаева подробно рассказывается о состоянии французского флота первой половины XVIII в., а также о выдающихся французских адмиралах и самых известных морских операциях и сражениях Войны за австрийское наследство.
Привет.Я Сергей Махов.Сразу скажу о своих интересах — это история военно-морских флотов. Сам я больше люблю парусники, но есть много друзей, профессионально увлекающихся историей немецких ПЛ, так что в ВМВ и ПМВ я так же довольно подкован...)))* * *Чем больше я читаю по войне за Независимость, по пост-военному устройству США, по вообще механизму принятия решений — тем все больше меня гложет одна мысль. Что американцы изучают только свою историю. И все решения, даже сейчас, в XXI веке, принимают только исходя из собственного опыта.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.
Те, кто говорят, что ситуация на Украине уникальна и такое произошло впервые, сильно ошибаются, или просто не знают истории. Восстания, поддержанные внешними силами, возникали и в других странах, и в другие времена. Да, там люди бегали не с автоматами Калашникова и сотовыми телефонами, а с пиками и шпагами, но события очень сильно напоминали все то, что происходило на Майдане в феврале 2014 года, и последствия для этих стран были катастрофическими.Например, давайте вспомним 12 мая 1588 года во Франции, которое вошло в историю как «День Баррикад».«Конде придет — порядок наведет», «протестантов на гиляку», буйные титушки-наваррцы, козни «москалей» из Англии, Испании и Соединенных провинций, региональные «короли» со своими армиями и, конечно же, революция достоинства с вырезанием оппонентов.
Те, кто говорят, что ситуация на Украине уникальна и такое произошло впервые, сильно ошибаются, или просто не знают истории. Восстания, поддержанные внешними силами, возникали и в других странах, и в другие времена. Да, там люди бегали не с автоматами Калашникова и сотовыми телефонами, а с пиками и шпагами, но события очень сильно напоминали все то, что происходило на Майдане в феврале 2014 года, и последствия для этих стран были катастрофическими.Например, давайте вспомним 12 мая 1588 года во Франции, которое вошло в историю как «День Баррикад».«Конде придет — порядок наведет», «протестантов на гиляку», буйные титушки-наваррцы, козни «москалей» из Англии, Испании и Соединенных провинций, региональные «короли» со своими армиями и, конечно же, революция достоинства с вырезанием оппонентов.