Пляска на плахе. Плата за верность - [39]

— Я изучил труды брата Аристида и согласен с его изложением принципов веры, — заявил Волдхард. — Как бывший воспитанник Ордена, я знаю, о чем говорю. Как правитель Хайлигланда, я считаю своим долгом очистить нашу землю от каждого, кто посмеет пятнать имя Хранителя позорными поступками. Сегодня я, Грегор Волдхард, лорд Эллисдора и герцог Хайлигланда, объявляю Священный поход. Я верну этой несчастной стране божью милость. И начну я с Гайльбро и обители Гнатия Смиренного.

Простолюдины взревели в экстазе. Брат Фастред, бледный как полотно, аккуратно спустился с постамента и начал осторожно продвигаться к выходу.

— С сегодняшнего дня мы прекращаем соблюдать условия Криасморского договора. Мы больше не признаем власти Эклузума. — Шум практически заглушал голос герцога, но Фастреду его слышать было не обязательно — он и так узнал все, что хотел. — Отныне Хайлигланд независим. Я верну ему былое величие, — заключил герцог. — Хватит с нас подачек восточных лордов! Этот союз не принес нам ничего, кроме вреда.

Продираясь сквозь экзальтированную толпу к выходу, Фастред не видел, как в следующий момент Грегор Волдхард вытащил из ножен фамильный меч из вагранийской стали и встал на колени перед статуей Гилленая.

— Я, Грегор Волдхард, клянусь перед богом и своим народом очистить каждый клочок этой земли от тлетворного зловония империи. Я обещаю принести мир своей стране, пусть даже ради этого мне придется пролить кровь. Я верну Хайлигланду отнятый Криасморским договором статус королевства и женюсь на леди Ириталь, дабы восстановить нашу честь. — Произнеся последние слова клятвы, герцог поднялся на ноги и развернулся к застывшим с разинутыми ртами подданным. — Благословляете ли вы меня на это? Пойдете ли за мной, благочестивые жители Хайлигланда?

Ответом ему послужил одобрительный рев — столь громкий, что от этого жуткого хора затряслись каменные стены древнего храма.

— Священный поход! — орали воины.

— Долой бесчестных монахов! — присоединились сервы.

— Молиться по-нашенски! — кричали горожане.

— Хватит их кормить!

Церковники и аристократы молчали. Но до них взбесившейся черни дела не было. Люди славили герцога, бросали головные уборы в воздух и угрожающе потрясали кулаками, призывая своего правителя совершить долгожданное возмездие над духовенством. Кто-то тут же принялся жарко молиться за здоровье Волдхарда, называя того чуть ли не новым сыном Хранителя.

Всего этого брат Фастред этого уже не слышал. Он дрожащими руками запрягал коня, торопясь в Гайльбро.

Рантай-Толл.

Жирная назойливая муха то и дело норовила спикировать прямо в кружку со слабоватым элем. Артанна, замерев на пару мгновений, прихлопнула негодяйку, едва та села на столешницу. От грохота Шрайн подпрыгнул и закашлялся.

— Твою мать! Так и обделаться можно!

— Извини.

— Одиннадцать человек, говорю. Валить надо семерых, — повысив голос, продолжил размышлять Третий. — Точно одолеем.

Артанна покачала головой и подтянула ремень. Рот наполнился кисловатой слюной. После нескольких недель полной трезвости вкус эля казался странным, и наемница отодвинула кружку подальше.

— В зал пойдут не все. Я что, по-твоему, идиотка? Дачс и четверо его людей останутся здесь.

— Ты в своем уме? — взревел бородатый десятник. — Хочешь сказать, я так долго сюда перся лишь для того, чтобы пропустить всю заварушку?

Артанна вскочила и метнула на него свирепый взгляд.

— Ты и четверо из твоей десятки останетесь здесь, — приблизившись, отчеканила она. Решай сам, с кем будешь коротать ночь.

Третий поддержал командира одобрительным кивком, что еще меньше обрадовало десятника.

— Будь моя воля, я бы провел ее в борделе, — вздохнул великан.

— Это после. Я помню, что обещала вам хороший отдых.

— Гилленаевы яйца, Артанна! Почему именно я? — не унимался воин, нервно теребя бороду.

Наемница подошла вплотную к столу, где вразвалку сидел Дачс, и, наклонившись, пристально посмотрела ему в глаза.

— Потому что здесь должны остаться люди на случай, если что-то пойдет не так, — тихо, чтобы не расслышал Гуташ, ответила она.

Проводник отрешенно разглядывал очертания спиленных сучьев на деревянных стенах, но Артанна догадывалась, что он улавливал каждое слово, произнесенное в этом зале. О некоторых ее опасениях Гуташу знать было ни к чему.

— Что пойдет не так? — перешел на шепот Дачс. — Вы же обо всем договорились.

— Одно другого не отменяет. Отставить нытье, — ответила Артанна и намеренно повысила голос, оборачиваясь к наемникам. — Так кого оставляешь?

Десятник призадумался и по привычке запустил руку в спутанные рыжие патлы.

— Ерса, Керта и Лушта, — наконец, недовольно проворчал он взглянул на своих бойцов. — Парни, у кого-нибудь карты завалялись?

Долговязый Керт пошарил по карманам видавшей лучшие дни куртки.

— У меня, — сказал он, продемонстрировав тканый мешочек. Наемник не выглядел разочарованным — в отличие от Дачса, в чьих венах текла горячая рундская кровь, ему хватало мозгов не лезть в каждую драку.

Десятник хмуро кивнул.

— Ну хоть что-то. Ладно, давайте отойдем, чтобы не мешать остальным.

Пятеро наемников перетащили лампу и несколько табуретов в дальний конец зала и, тихо перешептываясь между собой, расселись за колченогим столом.