Пляска на плахе. Плата за верность - [16]

«Дочитал до самого интересного, полагаю?»

— После нашего возвращения из Миссолена с похорон императора леди Адаль прислала мне записку, в которой просила о встрече. Соблюдая осторожность, я прибыл в указанное место. Моя возлюбленная была бледна, все выдавало в ней страх. Меня обеспокоило ее состояние, и я спросил, что случилось. Леди Адаль некоторое время колебалась, а затем поделилась со мной тайной. Оказалось, что моя возлюбленная стала свидетельницей того, как ее госпожа делила ложе с лордом Грегором.

Наставник Рувиний оторвал взгляд от письма и повернулся к Ладарию.

— Делила ложе с лордом Грегором! — скрипуче повторил он.

Всего на одно мгновение, показавшееся Демосу бесконечно длинным, огромный зал Великого Святилища погрузился в тишину. Плотную, густую, абсолютную — словно уставший от суеты бог решил избавить мир от звуков. Кто-то замер с разинутым ртом. Один из писарей оцепенел, обмакнув перо в чернильницу, но не успел закончить предложение, и капля, сорвавшаяся с острия, растеклась жирной кляксой. Но секундой позже своды величайшего храма империи содрогнулись от нестройного хора сотен возмущенных голосов.

— Тишина! — рявкнул герольд и с остервенением заколотил разукрашенным посохом.

Шум стих не сразу.

— С позволения его святейшества я продолжу, — сказал Рувиний и снова углубился в чтение. — Вот как это случилось. Войдя в покои леди Ириталь, его светлость отослал леди Адаль вниз и велел оставить их с послом наедине. Однако, спустившись в главный зал, Адаль поняла, что забыла в покоях госпожи свою шаль. Моя возлюбленная решила подняться в комнаты для слуг и взять другую. Роясь в сундуке, она услышала странные звуки, исходившие из покоев ее превосходительства. Удивившись, леди Адаль подошла к одному из слуховых окон, что располагаются между комнатами слуг и господ. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что лорд Грегор и леди Ириталь… — Черный гриф сделал долгую паузу. — Прошу простить меня, моя благодетельница, но я не могу описывать все, что увидела там леди Адаль. Хватит и того факта, что священная клятва нареченной императора была нарушена, а невинность — утеряна.

Закончив чтение, Рувиний аккуратно сложил бумагу и отдал ее на хранение брату Ласию. Великий наставник выдержал долгую паузу, а затем обратился к публике:

— Итак, племянница короля Эйсваля Латанийского и нареченная следующего императора подозревается в нарушении священной клятвы. Правитель Хайлигланда, поклявшийся защищать честь этой девы на территории своей земли, сам же ее и опорочил. Известно, что церковь и общество считают подобные поступки тяжелым грехом, и мы не можем игнорировать случившееся.

Ответом ему был тихий шелест голосов — то переговаривались между собой вельможи. Кое-где Демос заметил довольные ухмылки.

— Должен отметить, что после того, письмо попало в мои руки, я немедленно написал в Эллисдор, умоляя подозреваемых пролить свет на эту историю, — Ладарий развел руки в стороны. — Однако получил в ответ лишь тишину. Ни лорд Грегор, ни леди Ириталь, не сочли нужным прибыть на Вселенский суд.

— Что само по себе подозрительно, — вклинился Рувиний, яростно вскинув палец вверх. — Ибо безгрешному незачем прятаться от добрых людей!

Ладарий мягко улыбнулся, осаждая пыл Черного грифа.

— Всем свойственно совершать ошибки. И с нашей стороны было бы крайне неразумно выносить суждения, руководствуясь текстом лишь одного письма.

— Разумеется, ваше святейшество. Но, милостью Хранителя, сегодня в этом священном месте присутствует свидетельница! Дозволено ли Коллегии осуществить публичный допрос?

— Прошу, — с улыбкой кивнул Ладарий. — Пригласите ее.

Черный гриф шепнул что-то брату Ласию. Монах торопливо направился к боковому входу в зал, скрытому в темной нише. Вельможи вовсю использовали эту паузу для обмена впечатлениями и подняли гвалт. Вновь зашелестели веера, хрустели затекшие шеи и пальцы, скребли по пергаменту перья, тихо позвякивали рыцарские доспехи. Демос поднял взгляд на галерею, где сидел Умбердо. Наследник гацонского престола был бледен.

«Еще бы! Такой удар по репутации Дома твоей невесты! Как бы помолвка не расстроилась… Вместе с твоими тайными мечтами объединить Гацону и Хайлигланд».

Через пару минут боковая дверь тихо отворилась. Брат Ласий шепнул на ухо герольду несколько слов, тот согласно кивнул и вытянулся по струнке, крепко сжимая посох затянутыми в перчатки руками. Первым вышел брат Ласий, за ним — златовласая латанийка, сопровождаемая воинами Ордена. Ласий медленно поднялся по ступенькам, подвел свидетельницу к Ладарию и заставил опуститься на колени. Его святейшество благосклонно позволил свидетельнице поцеловать свой серебряный диск. Бледное лицо женщины покрылось испариной, и она аккуратно промокнула лоб несвежим кружевным платком. В глазах латанийки читался неподдельный испуг. Герольд, поймав взгляд Черного грифа, привлек внимание публики громким ударом своего орудия:

— Леди Адаль Алавин, компаньонка посла леди Ириталь! — взвизгнул герольд.

На ватных ногах латанийка подошла к статуе Гилленая и поклялась говорить лишь правду. Писцы зашелестели бумагами, кое-кто точил перья или тянулся за запасными. Адаль медленно приблизилась к кафедре и зачем-то еще раз поклонилась Черному грифу. Демос откинулся назад, проклиная одеревеневшую поясницу, сделал несколько глотков воды и принялся наблюдать за развернувшейся сценой из-под полуприкрытых век.