— Всадники у Северных ворот, ваша милость, — прищурившись, проговорил один из гвардейцев. — Вижу знамена его светлости.
— Значит, и Грегор с ними, — прошелестело над самым ухом сенешаля, и он вздрогнул от неожиданности. Рейнхильда всегда заставала его врасплох, заставляя замирать сердце и неизменно вызывая тесноту в гульфике. — Да, это он.
Высокая русоволосая женщина поморщилась и плотнее натянула капюшон, стараясь уберечь прическу от дождя. Бесполезный жест — новый порыв ветра тут же распахнул плащ. Альдор учтиво поклонился, моля чресла успокоиться.
— Леди Рейнхильда, — хрипло поприветствовал он. — Здесь холодно. Вам лучше дождаться его светлости в общем зале.
Женщина лишь отмахнулась.
— Ну уж нет. Я сестра Грегора, мне его и встречать.
Альдор нехотя кивнул. Знаменитое упрямство Волдхардов было невозможно побороть.
— Кто сообщит ему новости? — спросила Рейнхильда.
— Лучше я — не впервой попадать под раздачу. — Альдор перешел на шепот. — Но куда сильнее гнева герцога меня беспокоит возможная реакция леди Ириталь.
— Ириталь Урданан не поручили бы посольскую миссию, не окажись в ее хорошенькой головке достаточного количества мозгов. Она отлично соображает, любезный барон. И вам прекрасно известно, по какой причине ей позволили занимать столь ответственный пост, — вздохнула Рейнхильда, рассеянно блуждая взглядом по остроконечным крышам Нижнего города. — Ей суждено стать супругой следующего императора. То, к чему ее готовили всю жизнь, вскоре свершится. Поставьте себя на место бедняжки: после смерти дядюшки Маргия она стала невестой не пойми кого. Не человек, но вещь, лишенная собственной воли — словно корона, что нацепят на голову всякому, у кого хватит могущества. Теперь леди Ириталь придется выбирать между долгом и зовом сердца. И если она сделает неверный выбор, на материке воцарится хаос.
Рейнхильда говорила дело, и все же в одном была не права. Альдор печально улыбнулся:
— Что бы ни выбрала леди Ириталь, хаос давно постучался в нашу дверь. И мы уже впустили его — ровно в тот момент, когда закрыли глаза на связь вашего брата с этой женщиной. Если об этом узнают в Миссолене, всем нам несдобровать. Мы и так воюем с рундами на севере, и это отнимает все наши силы. Реши имперские войска вторгнуться…
Альдор уже сейчас осознавал, что очень скоро Грегору Волдхарду, герцогу Хайлигландскому и лорду Эллисдора, станет не до войны с рундами. Рейнхильда понимающе кивнула — развивать тему было незачем.
— Вон он!
Несколько всадников пролетели по Северному тракту, оставив за спиной обозы и вконец расслабившуюся от усталости пехоту, едва державшую строй после долгого марша. Несмотря на отвратительную погоду, Нижний город ликовал. Людей герцога горячо приветствовали и забрасывали подснежниками — единственными цветами, успевшими проклюнуться припозднившейся весной. Альдор заметил Грегора, гарцевавшего на площади перед ратушей. По доспехам герцога монотонно долбил холодный дождь, коротко стриженые русые волосы вымокли и прилипли ко лбу, но Грегор, казалось, не замечал этого неудобства. Украшенные лазурными вставками латы тускло блестели, покрывшись мелкими каплями.
Горожане кланялись лорду и возносили хвалу Хранителю. А затем, как это часто бывало с молодым герцогом, тот резко развернул коня и пустился в галоп, направляясь к воротам замка.
— Леди Рейнхильда… — обратился Альдор и тут же замолчал — любимая сестра герцога уже торопливо спускалась во двор.
Адьдор вздохнул и поплелся следом, стараясь не поскользнуться на мокрых каменных плитах. Тяжелая капля плюхнулась прямо ему на нос, и он раздраженно смахнул влагу ладонью.
Хайлигландцы беспокоились лишь о реакции малахольной девицы-посла, но мало кто принимал во внимание, что и сам Грегор Волдхард способен подкинуть политикам пару неприятных сюрпризов.
* * *
Замок никак не удавалось прогреть. Слуги денно и нощно топили печи и камины в господском доме, таскали горячие камни, сушили мокрую одежду и сбивались с ног в попытках создать уют, но их усилия были тщетны.
Грегор, кутаясь в подбитую мехом накидку, медленно поднимался по боковой лестнице — могучая фигура молодого герцога едва протискивалась в узкий проем. Следом шел Альдор, пряча окоченевшие руки в карманы. Он невыносимо страдал от холода и завистливо глядел вниз на огоньки пламени, задорно плясавшие в огромной пасти камина. За тремя рядами длинных столов уже вовсю праздновали.
Веселились везде. Гулял Нижний город, пировал и Верхний. Внутренний двор замка гремел от нестройного хора солдатских песен и хохота. Из подвалов выкатывались бочки с элем. На вертелах, распространяя дивный аромат, жарились поросячьи туши. Слуги водружали на столы пироги, караваи, разносолы и подносы с печеной дичью. В главном зале разошлись не на шутку — отсутствия самого триумфатора уже никто не замечал.
Поднявшись на балкон, Грегор хмуро взирал на царившее внизу веселье. Альдор молча остановился рядом, не смея заговорить первым.
— Сегодня ничего не предпринимай, — прервал длительное молчание герцог. — Пусть народ повеселится вдоволь. Завтра перед утренней службой объявим траур. И начни готовиться к моему отъезду.