Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира - [18]

Ничего не произошло, только ухмылка демона стала еще шире – уголки пасти обогнули уши и скрылись в области затылка.

– Он тебя не слышит, – прокомментировал КАТНИП. – Могу я посоветовать хорошую книгу?

Я собрала в кулак весь свой самоконтроль. Известно же, как такие вещи работают. Намек, значит? Окей, надо хотя бы чуть-чуть остыть и подумать. Хорошая книга может означать несколько разных штук… я пронеслась по списку возможностей на максимальной доступной скорости. С книгой по магии я могла бы превратить Байрона во что-нибудь такое, к чему демон утратит интерес – да хотя бы в мышь. Еще можно развызвать демона. Но на поиски нужной книги и нужного заклинания в ней уйдет больше времени, чем у меня есть, даже окажись под рукой КАТНИПов предметный указатель. Я быстренько оглядела ближайшие тома на полках: «Живопись Тулуз-Лотрека», «Архитектурный стиль Фрэнка Ллойда Райта» и иллюстрированные «Кентерберийские рассказы» альбомного формата. Единственное, что между ними общего, – это размер. Большие такие книги. Тяжелые…

– Дверь открывается, – промурлыкал КАТНИП.

Времени на раздумья не было. Я рывком распахнула решетку, обеими руками схватила самую большую, самую тяжелую из книг, в три прыжка одолела проход и со всех сил засветила Байрону прямо в рубильник.

Дальше произошло сразу несколько событий. Байрон неаккуратной кучей осел на пол. Демоническая ухмылка сменилась ревом, открывшим мне об устройстве багряной глотки и синего бугристого языка нашего друга несколько больше, чем я желала бы знать. Невидимая дверь вырвалась из его когтей со скрежетом, перекрывшим даже рев, и захлопнулась, уволакивая демона с собой. От ударной волны у меня чуть уши не лопнули. Осталось лишь несколько заплутавших язычков тьмы, которые бесцельно тыркались по полу, пока КАТНИП не прыгнул на них и не затоптал.

– Ну, что ж, – сказал он, – весьма увлекательное зрелище. Как там книга?

Я поглядела на нее: Джеффри Чосер, «Кентерберийские рассказы», Келмскоттское издание[28]. Книга выдержала удар отлично, чего не скажешь о Байроне, который как раз застонал и неуверенно поднес руку к голове.

Я встала рядышком на колени, положила Чосера на пол и помогла Байрону сесть. Он поморщился и осторожно пощупал затылок. Выглядел он сейчас совсем не таким красавцем, как раньше, и это вызвало у меня такой прилив нежности, что даже сердце заныло.

– Байрон, – нежно сказала я, – все уже позади, малыш. Теперь ты в безопасности.

– Ты зачем это сделала?! – он даже отшатнулся. – У меня уже почти получилось!

– Вообще-то девочка тебя спасла, – заметил КАТНИП. – Единственное, что у тебя почти получилось, так это провалиться в мир, еще более враждебный, чем этот.

– Я знал, что я делаю! – отрезал Байрон.

– Нет, не знал, – спокойно возразил КАТНИП.

Когда Каталог Нью-Йоркской публичной библиотеки говорит тебе что-нибудь, можешь хоть пополам разорваться, но это чистая правда. Байрон очень крепко зажмурил глаза, сделал несколько глубоких вздохов и, кажется, его немного попустило.

– Хорошо, Ниф, – он открыл глаза. – Спасибо. Ты спасла мне жизнь. Я высоко это ценю.

Мое сердце, которое до сих пор, оказывается, стояло тихо, спохватилось и снова застучало.

– Да ладно. Ты бы сделал для меня то же самое.

Он одарил меня ослепительной улыбкой.

– Все равно спасибо. И тебе, КАТНИП. Я твой должник.

– Так и есть, – согласился тот.

Это оказался совсем не КАТНИПов голос, а мы уже были не в Фондах. Вокруг раскинулся кабинет, мы сидели на библиотечных стульях лицом к огромному письменному столу, а КАТНИП уставил на нас немигающий взгляд своих синих глаз, примостившись рядом с деревянным троном Гения.

– Вы меня серьезно разочаровали, – продолжал хозяин кабинета. – Очень серьезно. Вы двое вкупе нарушили все правила библиотеки, какие только есть в списке. Что у вас в кармане, юная леди, позвольте спросить?

Бывают времена, когда стоит и соврать кому-нибудь из Народа, а бывают – когда нет. К тому же я слишком устала.

– Солонина с горчицей на ржаном хлебе, сэр.

– И что вы намеревались с ними сделать?

– Съесть. В туалете, где никаких книг нет. Я знала, что проголодаюсь, и не хотела тащиться всю дорогу до «Тожехочутака», чтобы раздобыть себе перекус.

– Это все равно, – отрезал он. – А вы, молодой человек? Что вы делали в Фондах?

Байрон сидел перед ним горделивый и прямой.

– Я хотел книгу, – заявил он, глядя Гению прямо в очки.

– Странницы принесли бы ее вам.

– Свободных странниц в тот момент не было.

– Это так, – встряла я. – В зале не оказалось ни единой странницы.

КАТНИП с Гением обменялись совершенно нечитаемым взглядом.

– Это вас не извиняет, – сказал Гений. – И вам это прекрасно известно. Вам говорили, что Фонды опасны, и вы понимаете, что может означать слово «опасность» в таком месте, как это. Вы повели себя очень глупо.

Мерцающие прямоугольники обратились от Байрона ко мне.

– Как и вы, мисс. По более благородной причине, но все равно глупо. Боюсь, я вынужден попросить у вас ваши библиотечные карточки.

Я выудила из джинсов свою – признаться, удивленная, что наше наказание не оказалось суровее… но еще больше я удивилась тому, как жалко мне было ее отдавать. После всех чудес, которые я увидала здесь всего одним глазком, вернуться к мокрым газетам и вырванным журнальным страницам будет ой как нелегко.