Плясать до смерти - [34]
— Здорово, Евлампий! И прощай.
Вряд ли о тебе напишу.
Из автобуса вышли у дома. Дом стоит. Это уже обнадеживает. Настенька уже целый день ведет самостоятельный образ жизни, а дом цел!
Дом, правда, большой: тянется в безнадежную даль на полкилометра, так что Настя для первого дня вполне могла ограничиться нашей квартирой.
Стекла блестят на солнце. Значит, они есть? Поднялись лифтом. И двери есть!
С остальным было хуже: только двери открыли, чуть нас не выдуло сквозняком! Значит, стекла не все. Да вон же они и валяются. «К сожаленью, день рожденья только раз в году». А то бы тут вообще ничего не осталось.
— Ал-ле! — Я бросил клич.
Даже Рикки не воет. Только ветер! Тащит какой-то неприятный сор, окровавленные бинты, катит «Рояли».
Да! Если здесь и было веселье, в это как-то плохо теперь верилось. Подарков имениннице тоже не наблюдалось. Господи, что же за жизнь?! Куда же все делось? Осталось там? В том городе? Или в другой жизни?
Как вы, наверно, заметили, я достаточно отстраненно все это воспринимал: через призму искусства. Иначе не выдержать. Даже в каком-то ритме пишу. (Видимо, амфибрахий.)
Как учили в кино: одна деталь делает все! Мужской стоптанный грязный ботинок. Один!
Не только Шерлоку Холмсу, нам понятно: то ли здесь искать одну ногу, то ли человека без ноги… Мне, честно сказать, без разницы. Жилье уже все равно как бы не мое.
Сел, однако. Полчаса просидел. Непонятно, что делать тут. Чем здешний народ занимается? Местное население? Кроме отрывания ног!
Вдруг из маминой каморки послышался хрип. Настя? Пусть даже с хрипом — все равно счастье. Явился какой-то мятый тип. С одной ногой — в смысле, в одном ботинке. Герой! Но довольно мятый. Росточек небольшой. Морда избита. Зато большой чуб. Скулы играют. Взгляд затравленный.
Видно, я был еще слишком избалован: и в голову не пришло, что с этим типом будет связана половина (правда, нелучшая) моей жизни. Гость натужно молчал.
Я резко поднялся. Снова сел. Ветер усилился. Видимо, вечереет.
— Где Настя? — Нонна задала главный вопрос.
Тот молча играл скулами. Вопрос не из легких.
— В больнице!
Голос оказался неожиданно богатый. Поставленный баритон. Но долго упиваться им неохота.
— В какой?
— В Куйбышевке.
— Что с ней?
— Операция.
— Какая?
— Аборт.
На это не рассчитывали.
— Вот, — сказал врач, протягивая рецепт. — Нужны вот эти антибиотики. Очень сильные. Другого спасения нет. Ищите.
— Как же вы так?!
— Это не мы. Такую привезли. Советую поторопиться.
Входил, спрашивал. Действовал как автомат. Антибиотики нашлись только в Автово. Чуть полегчало. Выйдя, я даже огляделся. Никогда не видел эти пышные сталинские дома.
После укола разрешили зайти. Настя лежала в огромной палате у окна. Отвернулась!
— Настя! Ты что натворила?!
— Тиш-ше! — прошипела она. Злобная — будто мы виноваты!
С неохотой вернулись в дом. Как бы уже не наш. Одноногого героя, к счастью, не оказалось. Надеюсь, уже отыграл свою роль?
Ошиблись!
Явился! Под ручку с Настей. Прицепился сбоку. Как рак! Настя большая, толстая, бледная. Прежде не понимали причину ее полноты.
Вела себя уверенно. «А где, кстати, Рикки?» — поинтересовались мы. Пожала плечом. Эта мелочь, очевидно, не волновала ее.
— Прибраться не мог?! — впилась яростным взглядом в гостя.
Нас она уже, что интересно, игнорировала. Настоящие хозяева пришли! А мы тут так, как бы проездом! Смелая трактовка.
— Он кто? — поинтересовался я.
— Николай! — театрально поклонился.
Я не ошибся: актер. Маленький, но главное — гонор!
— Что здесь произошло?
— Ваша Настя думает… — раззявил большой рот (да, отношения у них, похоже, не идеальные). — …Что все ее будут слушаться! А тут народ такой! — сказал не без лихости.
При чем здесь народ?!
Оказалось — при чем. Медленно прояснилось: ударили ее по животу. Мы как стояли, так сели.
— А вы жених, значит, ее? — проницательно ухватила Нонна.
Мне бы такое и в голову не пришло.
— В народе говорят. — Он ухмыльнулся.
Снова — народ? Наладила Настенька мне связь с народом!
— Жениться хочешь?! — дожимала Нонна.
— Да мне как-то однох…ственно! — осклабился он.
Я открыл рот, чтобы сформулировать симметричный ответ. Но тут рявкнул звонок. Снова, наверное, что-то удивительное.
В дверях стоял мужик с большим рябым лицом и глазками-буравчиками, волосы гладкие, прилизанные. Почему-то сиял!
Богатый светлый костюм, галстук-клумба. И в руках — букет. Многовато цветов. Снова праздник?
— Ну что? Пора, думаю, познакомиться! — усмехнулся он. — Жора Скобло!
Богатая фамилия.
— Сима, заходи!
Сима была его противоположностью: маленькая, сухонькая, с поджатыми губами. В крепких семьях такие сочетания часто встречаются.
Я уже начинал догадываться, что это за пара. Мысль лихорадочно работала: в холодильнике пустота. Был хек, но в другой жизни.
— Входите, входите! — Нонна улыбалась и кланялась, как китайский болванчик: гости и выпивка всегда восхищали ее.
— Жора! — Гость протянул могучую руку, тряхнул мою, бережно подержал руку Нонны. — Сима, представься!
Субтильная комплекция, веснушчатые скулы. Взгляд размытый. Наш избранник, похоже, в нее.
Ошеломил выход Насти. Ничуть не смутясь, шаркая тапками (в Казани, где я родился, они назывались «чувяки»), она небрежно, вразвалку подошла, небрежно чмокнула застывшую Симу. Жору — более уверенно и сочно. Отношения у них, видно, хорошие.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
УДК 82/89 ББК 84(2Рос=Рус)6-4 П 58 Попов В., Шмуклер А. Тетрада Фалло: Роман. — СПб.: Геликон Плюс, 2003. — 256 с. Сентиментальный роман «Тетрада Фалло», написанный петербургским прозаиком Валерием Поповым в соавторстве с известным общественным деятелем и правозащитником Александром Шмуклером, полон приключений и романтических страстей. Герои романа — реальные люди, живущие в наше время. События разворачиваются в России и в США, вовлекая героев в водоворот страстей, которые не были придуманы авторами, а лишь описаны ими.
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.