Плутовство и обман: экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения - [14]
Она сразу сообщила ему, что ей нечего сказать о фотографиях, объяснив, что она «сыта этим по горло». Но репортер, вытягивая из нее историю, спросил, откуда взялись феи. Элси сказала, что не знает. «Ты видела, как они пришли?» — спросил он. Да, сказала Элси, но когда он спросил, откуда они пришли, она засмеялась и сказала: «Я не могу сказать». Она не могла сказать, куда они ушли, после того, как танцевали перед фотоаппаратом, и смутилась, когда он настаивал, чтобы она ответила. После еще нескольких вопросов, оставшихся без ответа, репортер решил, что высказывая предположения, он сможет ее разговорить. Он спросил, может, феи «растаяли в воздухе», и Элси промямлила: «Да». Она отрицала, что разговаривала с ними, или что они разговаривали с ней. Последовало множество вопросов, и дуэль закончилась ее многозначительным комментарием: «Вы не понимаете».
В этом интервью, не говоря уже о последующих интервью, проведенных с Френсис и Элси, ключ ко всему вопросу: девочки создали монстра и всего лишь желали, чтобы он ушел. Поскольку с течением лет становилось все труднее рассказывать явные выдумки об этом деле, они решили, что проще всего позаботиться, чтобы репортеры получили несколько небольших полуфактов, которые можно было раздуть в печати в изобилующую подробностями историю. На данный момент они просто не будут говорить, что феи реальны или что фотографии подлинны. Что же они говорят потом?
Давая интервью BBC-TV в 1971 году в Англии, Элси сказала, что она «не поклялась бы на Библии, что феи были на самом деле». В последующем письме Брайану Коу она писала, что не могла так поклясться, и что если бы она когда-нибудь это сделала, «друзья и родственники перестали бы получать удовольствие от этой семейной истории как от смешного случая». Далее она сказала: «Я признаю, что, возможно, не верю в фей. Что касается фото, скажем, они являются плодом нашего воображения, Френсис и моего».
Сама Френсис настаивала, чтобы у нее брали интервью спиной к камере. Она неоднократно спрашивала, что сказала Элси в отношении этого же вопроса, и просто соглашалась, что бы Элси не говорила. Влияние Элси над Френсис, похоже, не увяло за шесть десятилетий!
Элси, боясь, что репутация отца могла подвергнуться сомнению из-за отдельных замечаний мистера Коу, написала ему, что когда она обсуждала этот вопрос с отцом, он сказал, что не стоило лгать, и что все, чего он хотел, чтобы мы сказали правду, как мы это сделали. Она избавила его от какой-либо причастности к этому, сравнив его честность с честностью Авраама Линкольна (довольно странное сравнение для английской девочки). Моим вопросом к Элси было: не пришло ли время сказать правду? Эти полупризнания и уклончивые ответы — не правда, Элси. Только это мешает вывести окончательное заключение о феях Коттингли из тупика.
Или нет? Есть одно техническое новшество, которое Элси и Френсис вряд ли могли предвидеть, и о котором эксперты того времени не могли знать. Оно включает в себя чрезвычайно сложную систему, изначально разработанную для изучения спутниковых фотографий, и, обладая этим преимуществом, мы можем забить очень большой гвоздь сомнения в уже и так хорошо заколоченный гроб фей из Коттигнли.
Это была идея Роберта Шифера, применить технологию «компьютерного улучшения изображения» к фотографиям фей. Он заручился помощью Уильяма Сполдинга, управляющего западного отдела Организации по наземному наблюдению за тарелками из Феникса, Аризона, который проанализировал множество фотографий НЛО — с очень интересными результатами — и согласился поместить сомнительные фото под сканер. Если коротко, процесс состоит из детального сканирования фото электронными средствами и превращения крошечных элементов фотографии в «пиксели» (не имеющими отношения к pixies[3]) с конкретными значениями. Когда эти данные загружают в компьютер с соответствующей программой, могут появиться интересные факты.
Сполдингу от процесса улучшения изображения требовалось две вещи. Во-первых, он спрашивал компьютера о различиях между фигурками фей и людей. Были ли они трехмерными? Нет, ответил компьютер. Ни одна из фей не была объемной, они были в точности такими, как можно ожидать от простых бумажных аппликаций — за исключением фигуры гнома на фото номер два, которая могла быть тщательно сделанной моделью. Во-вторых, машину попросили искать присутствие каких-либо невидимых для глаза нитей или поддержек, и свидетельства такой поддержки были выявлены на фото номер четыре именно в том месте, где необходимо было закрепить фигурку. Сполдинг от лица сотрудников, выполнявших и исследовавших анализы, был довольно решителен в вопросе компьютерного улучшения изображения: «Нет абсолютно никаких фотографических доказательств, подтверждающих, что эти фотографии «фей» являются подлинным свидетельством», — написал он. «В сущности, эти фотографии представляют собой грубую фальсификацию». Сполдинг пришел к этому заключению, несмотря на факт, что ему не была доступна другая информация, представленная здесь!
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.