Плутовка Ниниана - [20]

Отразившееся на лице юноши непонимание вынудило барона выражаться точнее.

— Вам придется оставаться в своих покоях, Норберт. Слуги получили приказание не допускать к вам посетителей и не передавать никаких посланий.

— Вы хотите сделать из меня пленника?

— Да, если вам угодно так считать. От вас зависит положить конец этому плену. Скажите, с кем из дома принца вы общаетесь и каково содержание письма?

Ниниана молчала, нарочито повернувшись к барону спиной. Вздохнув от нетерпения, он подчеркнул:

— Вы сами приняли решение. Но подумайте и о том, что прочный мир в королевстве гораздо надежнее обеспечит благосостояние невинных матерей, невест и сестер, чем все остальное. Будьте благоразумны, Норберт, и помогите покончить с бессмысленной борьбой! Наш король и его первый министр могут ошибаться, однако оба заботятся исключительно о благе страны. Если семейство Орлеанских и их сторонники действуют под влиянием личного тщеславия, то эти двое заинтересованы в единстве и могуществе Франции!

Ниниана насмешливо спросила:

— Вы предлагаете мне поработать на его Высокопреосвященство? Почетное предложение, которое мне, увы, придется отвергнуть. Члены семьи Камара не меняют свои убеждения как перчатки.

Она обрадовалась, заметив тень, набежавшую на его раздраженное лицо. В ней возникло неукротимое желание сделать ему больно, отплатить за все переживания и страхи, испытанные ею со дня знакомства с ним. Жалкая, но единственно доступная в настоящий момент месть.

Барон де Мариво поборол сильнейшее желание сдавить руками шею упрямого мальчишки. Для него оставалось загадкой, почему слова Норберта де Камара так задевают его. Кому, собственно, может быть важно мнение столь невзрачного юнца?

— Попробуйте подумать обо всем еще раз, юноша. Несколько дней, проведенных в стенах вашей комнаты, вероятно, помогут вам в этом. Всего наилучшего!

Сигнал к окончанию разговора. Ниниана гордо вскинула голову и направилась к двери. Пять долгих шагов.

С одной стороны, она ожидала приказа остаться, а с другой — облегченно вздохнула, такого приказа не услышав. Взгляды барона казались ей ударами кинжала в спину. Достигнув двери, она быстро вышла из библиотеки. Какой-то слуга поклонился и закрыл за ней дверь. Но когда она направилась в холл, он молча преградил ей путь. Барон, следовательно, уже отдал распоряжения. Не оставалось ничего другого, как подняться наверх. Пройдя половину лестницы, Ниниана услышала донесшийся из библиотеки звон разбитого стекла и на мгновение замерла. Что случилось? Простая неосторожность или взрыв ярости? А если взрыв? Что побудило жениха Дианы к этому?

Тот же вопрос задал себе Ив, барон де Мариво. И король, и кардинал Ришелье ценили его как умного, уравновешенного человека. Какова же причина, заставившая его швырнуть дорогой графин из венецианского стекла в мраморную стенку камина? Неужели сознание того, что ни его ум, ни дипломатичность, ни сила, ни юмор не помогли образумить Норберта де Камара? И почему (раз уж он стал задавать себе эти вопросы) так хотелось ему укротить непокорного юнца? Норберт пока не проявил ни обходительности, ни особых талантов, ни дружелюбия. Он отличался строптивостью и высокомерием. Нищий, предъявляющий непомерные требования и царапающий, подобно рассерженной кошке, руку друга, желающего приласкать и успокоить ее.

— Погладить как кошку! Совсем сдурел, мой милый? — прорычал барон и в ярости ударил кулаком по раскрытой ладони другой руки.

Какие странные образы возникают в его голове при мыслях о Норберте! Этот бездельник наверняка чересчур долго находился под влиянием женщин. Тем не менее его чувство чести и непоколебимая верность делу позволяли угадывать в нем задатки смелого аристократа.

Ну как объяснить ему, что он рискует жизнью, если кардинал узнает о его глупостях? По крайней мере, домашний арест на первое время защитит его и от других, и от себя самого. Ибо при всем раздражении и при всех загадках, связанных с Норбертом, Мариво не хотел бы узнать о заключении юного упрямца в Бастилию! Этот юнец заслуживал лучшего, чем охапка соломы и соседство с крысами.

Глава 8

Ниниана нервными шагами непрерывно мерила уютную гостиную. Ограничение свободы даже стенами просторного дворца и большого сада казалось ей почти непереносимым. Уменьшение же пространства до двух комнат, хотя и роскошных, вызывало у Нинианы состояние негодования. К тому же ей было в чем себя упрекнуть. Если Люсьен укрылся среди лакеев герцога, то, навещая сестер, он очень рисковал, а тут ее глупый визит к кардиналу, который теперь обратил свое внимание на Люсьена.

— Так ты протрешь ковер до дыр, — заявила Диана, какое-то время наблюдавшая за Нинианой через открытую дверь.

Ниниана повернула голову.

— Пришла наконец! Уже боишься за будущую собственность? — спросила она ядовито.

— Не вымещай на мне свое плохое настроение! У меня больше причин для жалоб, — возразила Диана.

Лишь теперь Ниниана увидела два красных пятна на щеках сестры. Твердый воротничок розового платья из тафты на одном плече свисал книзу.

— Что произошло?

Она тут же забыла о собственных переживаниях, взяла Диану за руку и заставила сесть на одно из изящных кожаных кресел, стоявших около инкрустированного столика.