Плутовка - [150]
С трудом оторвав жрицу от себя – боролась я больше с собственным нежеланием, чем с её действиями – я чуть отстранилась и, не выпуская её из рук, спросила:
– Ты что творишь?!
– А тебе не нравится? – кокетливо спросила она. А глаза смотрели как-то нехорошо, словно сквозь меня. Да и на ногах она даже не пыталась устоять самостоятельно.
– Нравится, но дело не в этом. Что с тобой происходит?
– Я умираю, милая, – просто сказала она. – Мне всего-то осталось часов пять, и я решила подарить их тебе. Тш-ш-ш, не перебивай! Мне и так сложно говорить. Я знала, я давно знала что умираю, но... Мне хотелось надеяться что этого не произойдёт, что Странник пройдёт мимо меня... Ты была моей надеждой, Альба, но тебе ещё столько нужно узнать! – она закатила глаза, и я осторожно усадила её на траву. – А я вот-вот погибну. Значит, не судьба. Я решила потратить эти несколько часов с пользой – передать их тебе. Нет-нет, не возмущайся! Я уже давно устала ждать неизбежного, лучше уж пусть всё закончится поскорее.
Она закашлялась, сотрясаясь в моих руках, а глаза начали медленно терять свою ультрамариновую синеву.
– Что для меня несколько часов, для тебя может стать парой-тройкой десятков лет, – хрипло сказала она, погладив меня по щеке дрожащей рукой. – Это тебе очень поможет... Альба-Альба... Дитя, которое не должно было родиться... Дитя, которое не должно было выжить... А сейчас ты здесь, со мной. Разве это не моя победа? Жизнь, которая теплится в этом сердце вопреки всем вероятностям?.. Как цветок, пробившийся сквозь асфальт. Да, Альба, это именно так. Не бойся, это ещё не конец света. Хватит. Не надо. Лучше давай вернёмся к прерванному занятию, дорога каждая секунда, что я смогу тебе передать! Эх... А я так хотела познакомиться с твоим братом...
Я хотела остановиться, воспротивиться, но тело меня не слушалось. Глотая слёзы я против воли целовала умирающую Природу, забирая у последней жрицы самой себя последние крохи жизни.
– Эй, Заря, хватит пялиться в одну точку, – помахала у меня перед лицом рукой Эвелина. – Ты так ты ничего не съешь... Да что с тобой?!
Я медленно повернула голову к старосте, посмотрела на неё несколько секунд, а затем вернулась к созерцанию стены.
– Ясно, – мгновенно сориентировалась она. – Неудачный день, тебя не беспокоить. Желательно, отгонять всех приставал. Задание понято, приступаю.
Блин, и ведь не объяснишь ей, не поделишься горем... Горем? Как ни странно, горя не было. Хотелось напинать себе за глупость, это да. Могла бы сразу догадаться, ещё по имени. Она ведь, не скрываясь, назвала его. Натуралеза. Природа. Но я не поняла, не поверила. Ужасное чувство, будто бы я пропустила чудо мимо своих рук, из-за собственной глупости. Хотелось уничтожить к чёртовой матери всех иллюминатов, уже не от отвращения к их червякам, а просто потому, что они посмели наживаться на том, что убило Нату. Горя – не было. Горюют по тем, кто ушёл, а тут... А тут я чувствую в себе её силу, её жизнь. Спокойную, яркую, меланхоличную, хрупкую... Как цветок.
Сильно хотелось побиться о стенку, вопрошая, почему я такая дура. Хотелось выть и кричать, спрашивая, почему события так резко кинулись вскачь, почему они вдруг стали неисправимыми. Изменения зашли слишком далеко, Природа уже погибла, всё, что я вижу – агония. Хотелось разрыдаться от ощущения собственной беспомощности. Я могу спасти мир. Или уничтожить. Но что мне теперь спасать?..
– Чего это с ней? – спросил Элиор, присаживаясь рядом. Вся остальная группа следовала за ним.
– Тс-с-с!!! Не мешай! – зашипела Эви. – Ты что, не слышал? Что-то случилось во время медитаций, Природа не дала нам своего благословения! Вон, некоторые маги тоже как мешком ударенные сидят, а Фейери всегда были чувствительнее...
Природа?.. не дала?.. благословения?.. А, ну да. Она же, блин, мертва! Кажется, Ната рассказывала для чего нужны эти медитации, но я как-то не обратила внимания, всё равно меня не касается. Да и вообще, как я могла подумать, что смерть богини останется незамеченной?..
– О, какие люди... – в полный голос протянула Эви.
– А разве общая столовая не только для учеников Академии? – уточнил Месета.
– Ага... – откликнулся Леон. – Но этот человек явно пришёл сюда не есть.
– Ой, смотрите, он идёт сюда! – воскликнула староста.
– Ты чего волосы пригладила? – уточнил Месета. – Явно не по тебе мужчина, да староват...
– Молчи, предатель!
Я отвлеклась от своих мыслей и посмотрела на предмет спора. А-а-а, Кайл. Хорошо двигается, словно сквозь пространство, искажая его и привлекая внимание всех, ни на кого не глядя. Мне бы так научиться.
– Солнечного утра, мисс Фейери, – учтиво поклонился он. – Мы не представлены. Я Кайл Грок, и я хотел бы пригласить вас на деловой обед.
Грёбаный хелидо, как же не вовремя!
– Солнечного утра, хотя разве оно может быть солнечным?.. – я поднялась на ноги и встала напротив. – Понимаете, я не имею ничего против вас, я вас даже не знаю, но у меня на обед планы...
– Хорошо, – улыбнулся он. – Тогда, может быть, вы согласитесь на ужин? Конечно, это звучит более неприлично, но, обещаю, я приставать не буду.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В последнее время стало модным идеализировать темных, будто они в душе белые и пушистые, не смотря на клыки, просто их нехорошие светлые оклеветали. Ага, конечно… Триста раз. Император Мертвых пустошей убил моего отца, и я обязательно ему отмщу! Обязательно отом-м-м-м…
Давно заброшенная и забытая Древними старая законсервированная база на одной из далёких и обследованных ими планет, внезапно посылает сигнал в метрополию. В произведении рассказывается о том, как развивалась и складывалась жизнь аборигенов, после ухода с планеты Древних, посеявших на ней семена разума.
11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.
Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.
Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.