Плутовка - [149]
– Что, так просто?
– Представь себе, некоторое время я даже был рад, что мне никто больше не будет выносить мозг своими выходками. Конечно, он каждый раз умудрялся выходить сухим из воды, но его гуляние по грани добавило мне пару седых волос. А потом стало немного скучно... В общем, вы споётесь.
– И вы уверены, что он к иллюминатам не метнулся? – уточнила я. – А то столько времени на подозрительной территории...
– Хм... – Милагро откинулся на спинку кресла, оценивающе меня разглядывая. – Ну, раз ты всё-таки нашла примерное расположение их базы, можно сказать. Только обещай не говорить этого никому постороннему. Это может поднять излишнюю панику.
– Спрашиваете ещё. Конечно, я никому ничего не скажу без веской на то причины, – закивала я.
– Иллюминаты адепты Изменения. И начинают его с себя. На самом деле они не совсем люди, скорее некий контейнер для монстра. У каждого из них внутри живёт червь, пожирающих их, завладевающий сознанием, превращающий человека в марионетку...
– Стоп, – подняла я руку в защитном жесте. – Как внутри? То есть, некая ментальная сущность?..
– Да нет, буквально. В физическом теле.
– Меня сейчас стошнит, – отрешённо заявила я, представляя себе эдакого чужого. – Бр-р-р!!!
– А в реальности это выглядит ещё хуже... Убиваешь человека, а из его внутренностей на тебя кидается какая-то тварь, которую и животным назвать язык не поворачивается. Поэтому Кайл никогда не станет иллюминатом.
– А почему тогда это секретные данные?.. Почему бы не рассказать об этом людям и навсегда не лишить иллюминатов новых последователей?
– Статус-кво. Нельзя поднимать панику и устраивать им геноцид, иначе они тоже перейдут к активным действиям. Например, станут заражать червями не только достойных и согласных, а всех подряд... Это будет катастрофа. Пока есть шанс уничтожить их, не поднимая шумихи, мы будем действовать так.
– Охренеть... А сами-то они знают, что с ними происходит?
– Они знают об изменениях. Они чувствуют, что у них возрастают физические и магические силы, но червь блокирует их способность к критике, подчиняет. Иллюминант просто не поверит, что его подчиняют и что внутри его есть нечто чуждое.
– Охренеть... Пожалуй, мне надо это обдумать. Я пойду?
– Что-то ты совсем вежливая стала, – обеспокоился начальник. – Шок, что ли?.. Вот, выпей коньячку. Совсем чуть-чуть, чтобы лучше спалось.
Я, не глядя, махнула рюмку. Потом помахала ручкой и выбежала из кабинета.
Солнце уже зашло, красное небо светилось во всей своей красе. А я... Я сидела в заброшенной части сада и тупо пялилась в одну строчку, размышляла.
Первой реакцией, конечно, было сходить поблевать, но... Всё-таки я не до конца верила Милагро, он мог и преувеличивать на благое дело. Например, совершенно непонятно, как он мог узнать, что червь именно поработитель, а не симбионт. Неадекватность человека, не думающего, что часть его отвратительна – не в счёт. Всё-таки иллюминант и нормальный человек общаются с разных колоколен. Один не понимает, как в себя можно засунуть такую гадость, другой смеётся над жалкими людишками, которые ограниченны дурацкой моралью.
Так что я решила горячку не пороть, а исследовать всё поподробнее. Да, можете обвинять меня в толерастии, но подписывать смертный приговор из-за чужих слов – как-то глупо.
Я глубоко вздохнула, поднимая глаза к небу. Красному небу... Кстати, пыль от него мы уже нашли, только возникла одна проблема: она очень быстро гаснет, теряя свои магические свойства и превращаясь в какой-то чёрный песок, похожий на обычный графит. Нам пока не удалось придумать способа остановить этот процесс, даже супер-дорогое заклятье остановки времени не помогло. Пыль разрушала заклинание и разрушалась сама, причём ещё быстрее, чем обычно. Ясно, что способ сохранения должен быть не магическим, но каким?..
Ну, как выяснилось, иллюминаты вполне успешно сохраняют изменения в себе. Может, попробовать пыль в органике растворить? Только в чём? Кровь – точно не подойдёт, местные заклюют. Слюни – можно попробовать, но не особо удобно... Моча – так себе органика. Однозначно, надо попробовать в конечную пробирку слюнок напускать. Так, для проверки теории. Если получится – можно подыскать что-нибудь более приемлемое, например, сок растений или даже смолу. Если тут, конечно, можно использовать хотя бы растительную кровь.
За спиной послышались шаги. Я вскочил, обернулась и радостно улыбнулась:
– О, Натуралеза, привет! Я не хотела тебя беспокоить в столь поздний час, возможно, у тебя какие-то свои, жреческие дела, мне просто надо было посидеть в ти...
Поцелуй вышел мягким, нежным и в то же время отчаянно страстным. Жрица вцепилась в меня, словно боясь, что оттолкну. Я, ошарашено поморгав пару секунд, уверенно положила руки на талию жрицы, отвечая на поцелуй. Вместе с ним в меня потекла магия: яркая и нежная, как сама Натуралеза. Сила проникала во все клеточки моего тела, не встречая сопротивления, не вызывая отторжения. Словно фрагмент паззла вставал на место.
Ноги Наты подкосились, и я удерживала её на весу одной рукой. Ой, какая же она лёгкая! На фруктовой диете сильно не потолстеешь... И, кажется, он становится ещё легче... Легче?!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В последнее время стало модным идеализировать темных, будто они в душе белые и пушистые, не смотря на клыки, просто их нехорошие светлые оклеветали. Ага, конечно… Триста раз. Император Мертвых пустошей убил моего отца, и я обязательно ему отмщу! Обязательно отом-м-м-м…
Давно заброшенная и забытая Древними старая законсервированная база на одной из далёких и обследованных ими планет, внезапно посылает сигнал в метрополию. В произведении рассказывается о том, как развивалась и складывалась жизнь аборигенов, после ухода с планеты Древних, посеявших на ней семена разума.
11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.
Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.
Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.