Плутониевая зона - [10]

В Москве сейчас — послевоенное благодушное затишье. А там, на Урале, могут скоро развернуться серьезные дела. И закордонные «друзья» полезут. Да и свои найдутся: разгильдяи, болтуны и саботажники. Враги у советской власти всегда были и будут — явные или тайные, притаившиеся до поры. Горячая, бурная работа была с молодых лет по душе Шутову. Организовать дело таким образом, чтобы в заводских цехах, в бараках заключенных, в медсанчасти, в жилых домах — одним словом, везде и всегда, — были свои заостренные уши. Чтобы свежий лесной воздух слышал, запоминал и докладывал все подозрительные новости. Любую, даже случайно оброненную, ошибочную фразу. Или никчемный анекдот с политическими намеками. А ведь, без ложной скромности, он действительно умеет работать с осведомителями. И подбирать их, и ладить с ними. Вопросы режима можно замкнуть на себя, а военизированную охрану спихнуть на своего зама.

Годика на два можно поехать и без жены. А там уж осмотреться. И ведь в случае успеха — без награды не останешься. «Впрочем, — одернул он сам свои тайные мысли, — главное не в наградах. Главное — быть полезным своей Родине».

Пожалуй, надо соглашаться, думал Шутов.

Через день согласился.

5

Завенягину идея его молодого коллеги понравилась. Закрытый от внешних глаз город за колючей проволокой. Засекреченная плутониевая зона. Многие организационные вопросы режимного характера разрешаются сами собой или, по крайней мере, значительно упрощаются. Молодец Мешик! И главное — такое решение само диктовало начальный план строительных работ.

На заседаниях Техсовета Ванникову и Завенягину порой приходилось выслушивать критические реплики некоторых ученых о торопливости: как можно начинать строить промышленный комбинат, не имея даже эскизного проекта? Что строить?

Теперь было совершенно ясно, что строить нужно зону. И начинать именно с ее строительства: ограждение, контрольно-охранные сооружения по периметру, бараки для будущих строителей-заключенных и солдат.

Главное — правильно выбрать руководителя строительства. Поскольку в качестве рабочей силы предполагалось использовать заключенных, то и руководить ими, по мнению Завенягина, должен был человек, имеющий опыт и понимающий толк в этом специфическом советском инструменте. В этом вопросе нельзя было ошибиться: нужен хваткий, решительный, напористый. Конечно, не какой-то ученый-интеллигент, а свой — послушный и верный.

Приказом Ванникова строительство завода № 817 было поручено одному из трестов НКВД (Челябметаллургстрою), входившему в состав Главпромстроя.

Для строительства плутониевой зоны было организовано новое — специальное — строительное Управление с условным номером 869. Во главе его после долгих, мучительных размышлений Завенягин поставил генерал-майора НКВД Якова Давыдовича Раппопорта.

Подвиг строительства стратегического объекта № 1 был предложен бывшему заместителю руководителя великой социалистической стройки — Беломоро-Балтийского канала.

Еще тогда, в те бурные романтические годы, у Раппопорта сложились твердые партийные принципы строительства: «Вся моя юность прошла в партии. Ее принципы, дисциплина, коллективная воля у меня в крови, в мозгу, в костях. Мне неизвестно, что значит «не могу», «не умею», если велит партия. Честное слово, это какие-то умирающие понятия. Мы все сможем, все сумеем, когда захотим».

Организация строительных работ представлялась ему тогда весьма простой: строят и отвечают за строительство — инженеры, дело чекистов — руководить ими.

А посему необходимо тщательно подбирать людей, контролирующих ход и качество выполняемых работ, то есть чекистов. Нехватка или отсутствие профессионалов-строителей среди них нисколько не смущали Раппопорта: «Профессионалы как раз необязательны! Достаточно точно знать, как не надо строить. А этому выучиться гораздо проще».

Тогда, в тридцатых годах, Якова Давыдовича настолько увлекла стихия массового строительного подвига, что он готов был пожертвовать ради успеха дела собственным здоровьем и даже жизнью. Просто не пришлось как-то. Конечно, от холода, голода и невыносимых условий труда погибли тогда десятки тысяч строителей-заключенных. Но ведь это — естественные издержки. Подвиг почти всегда сопровождается жертвами. Но ведь свершили! Построили Канал!

А какое воодушевление и счастье охватило его во время сопровождения на первом пароходном рейсе по каналу правительственной делегации во главе со Сталиным. А рядом Ворошилов, Горький. Улыбки, цветы. Восторженные возгласы удивления и одобрения. Разве не стоит ради этого жить?

После торжественного пуска канала Раппопорт был в числе других высших руководителей стройки отмечен почетной правительственной наградой.

В последующие годы Раппопорт дослужился до звания генерал-майора НКВД, хотя ничего, подобного героическому подвигу на канале, более не совершал.

Карьера его постепенно приняла кабинетный характер.

К концу войны он числился в штате Главпромстроя НКВД.

Завенягин лично знал Раппопорта и считал его очень подходящей кандидатурой для плутониевой зоны, поскольку тот имел громадный опыт работы с заключенными. Характер выдержанный. Предан до мозга костей. Привык с горячностью выполнять любые приказы начальства, даже самые невыполнимые, на первый взгляд.