Плутишкина сказка - [18]

Кот, принюхиваясь, оглядел комнату и обнаружил в углу батарею разнокалиберных бутылок с бумажными затычками, заполненных некой мутноватой субстанцией.

— Однако… — тихо сказал Кот и вслед за этим вдруг рявкнул во всю глотку. — !Hola, viejecita!

Марина Зеленая аж подскочила на своем стуле. При этом сигарета вывалилась у нее изо рта, а из кружки вылетел чернокофейный фонтан и обрушился на груду окурков на столе. Глаза ее наконец сошлись в одну точку и уставились на гостей.

— Ко-отик! — закричала Зеленая умильным голосом. — Ко-отик, дор-рогой мой! Вспомнил-таки меня, старуху! Ты себе представить н-не можешь, как я тебе р-рада! А я-то уж думала, что все на свете меня позабыли! Ни от Королевы мне писем нет, ни от Кузи…

Тут Плутишка начала приглядываться к Марине Зеленой. Надо же… Вот убей бог, если Плутишка с Королевой и Кузей не работали там, где живет Марина, на раскопках городской свалки двенадцатого века!

— Ну и сказка! — подумала Плутишка. — Все время друзья попадаются и знакомые!

— Королеве не до писем, — мягко сказал Кот, — ты же знаешь…

— Знаю… — сказала Зеленая грустным голосом.

— А у Кузи слишком много работы у Герцога Бульонского и Паштетского, — продолжал Кот.

— Ой! Не поминай ты при мне, ради всего святого, Его Светлость! У него одно меню целый книжный шкаф занимает, а мы тут колбасу вареную раз в месяц видим — и то по телевизору! — умоляюще сказала Марина. — К тому же проклятый Предводитель Хунты перегнал в самогон весь оставшийся в доме сахар!…

— Н-да, — сказал Кот. — Я уже вижу, что твое меню, в отличие от герцогского, состоит всего из двух блюд, и то жидких. Только мне кажется, что одно из них не мешало бы сократить!

— Ты прав, милый Кот, но вот Предводитель Хунты…

— К черту Предводителя! — сказал Кот. — Свалишь все на меня! К тому же я давно не развлекался и мне чертовски не нравится Брус на лужайке!

— А вот Хунте он ужасно нравится… Потому что он прямой и твердый… И они ему поклоняются…

— Мне больше нравится, что он сухой, — сказал Кот. — Плутишка, помоги-ка мне вытащить бутылки на двор. И где тут спички?

Они вытащили бутылочную батарею на лужайку и Кот принялся поджигать бумажные затычки.

— Что ты собираешься делать? — спросила Плутишка.

— Играть в войну! — ответил Кот и швырнул первую бутылку в основание Бруса ЛИ. Раздался звон разбитого стекла и кучу фантиков вокруг Бруса охватило синеватое пламя.

Кот принялся швырять бутылки, как при отражении массированной танковой атаки, и вскоре Брус скрылся в столбе огня.

Вместе с Плутишкой Кот вернулся в дом.

Марина сидела за столом, подперев голову руками, и грустно разглядывала кучу окурков на столе.

— Слушай, — сказал ей Кот, — по количеству табачного дыма я полагал, что ты охвачена вдохновением. Чем ты сейчас занимаешься?

— Ничем… — мрачно ответила Зеленая. — Как раз этой ночью я закончила один портрет. Вот он в углу, на мольберте…

Кот и Плутишка взглянули на мольберт. Там красовался… Впрочем, слово «красовался» вряд ли могло здесь подойти, разве что в кавычках, правильнее было бы сказать — страховался. Там страховался портрет в жутких зеленых тонах, наводящих на мысль о вонючей болотной тине. Изображен на нем был Буратино, но только был он какой-то странный. На голове вместо знаменитого полосатого колпачка была генеральская фуражка, на длинном носу сидели темные очки, а под носом щетинились зловещие усы. Одет он был в генеральский мундир с пятью звездами на погонах.

— Какой странный Буратино… — сказала Плутишка.

— Это не Буратино, — мрачно ответила Марина, — это генерал Пиноккио, гнусный диктатор страны Перчилии. Он продался Сэмюэлю К. Барабасу и силой захватил власть в Перчилии, чтобы этот подлый Сэмюэль К. Барабас мог по дешевке покупать перчилийский перец. Этот негодяй Пиноккио разогнал кукольный театр Папы Карло, самого Папу выслал из Перчилии вместе с его шарманкой, а кукол ежедневно заставляет устраивать демонстрации для выражения всенародной любви к нему, к Пиноккио.

А ведь перчилийцы были таким веселым народом! Как они прыгали со своими дразнилками!

Кто не с нами — Карабас!

Кто не с нами — Карабас!

Но теперь там на всех углах Полицейские Барбосы из Страны Дураков и людям не до смеха…

Ну да ничего, перчилийцы себя еще покажут! Буратино, например, уже создал подпольную организацию — они из рогаток «навешивают фонари» Полицейским Барбосам и цепляют консервные банки на хвост Коту Базилио и Лисе Алисе!

А Пьеро, хоть и эмигрировал, продолжает писать боевые песни. Помните его классические строки?

 Лису Алису жалко —

Плачет по ней палка!

Его новые песни еще лучше! Вот, послушайте…

Марина извлекла из-под стола вконец расстроенную гитару и запела хриплым голосом:

Пускай страна,

пускай страна под диктатурой —

Нам на Пиноккио плевать!

И мы Лису Алису дурой,

и мы Лису Алису дурой,

Как прежде, будем называть!

Пусть Дуремары,

Дуремары торжествуют

И пусть доволен Карабас,

Пусть Кот Базилио жирует,

пусть Кот Базилио жирует,

Но доберемся мы до вас!

И на дрова,

и на дрова пойдет диктатор,

И зарыдает Карабас,

И снова кукольный театр,

и снова кукольный театр

Тогда откроется у нас!

И Папа Карло,

Папа Карло возвратится,