Плут - [21]

— Какое там.

Она приложила к его лбу ладонь. Кожа холодная и липкая.

— Ой, Дикон! Ты действительно болен, — воскликнула она. — Ты, вероятно, перегрелся.

Коуди помогла ему повернуться на спину, хотя он ворчал и просил оставить его в покое.

— Снимай рубашку, — приказала она, возясь с пуговицами. Он стряхнул рубашку с плеч и снова безжизненно рухнул на диван. Когда показалась его широкая грудь, покрытая черным ковриком волос, комната словно сжалась в размерах. Даже в состоянии подавленности она не могла не обратить внимания на его тугие мускулы. Коуди сняла башмаки и носки, а потом подняла его ноги на диванную подушку.

— Я принесу тебе кое-что выпить, — проговорила она и поторопилась на кухню. Он тихо застонал.

Вернувшись, Коуди приподняла ему голову, чтобы он мог пить, не обливаясь.

— Что это, черт возьми? — Он оттолкнул ее руку. — Ты что, хочешь отравить меня?

— Это соленая вода, Дикон. Ты должен ее выпить. — Он поморщился так же, как и Кетти, когда ее заставляли принимать лекарство от простуды.

— Тебе станет лучше, Дикон. Иначе я вызову скорую.

Их глаза встретились.

— В госпиталь? Взгляд ее не дрогнул.

— Да, в госпиталь.

— Хорошо, я выпью.

Двадцать минут спустя в дверь постучалась Кетти и обнаружила, что Коуди все еще хлопочет вокруг него. Она уставилась на мать и распластанного на диване Дикона.

— Он пьян? — прошептала девочка.

— Нет, он не пьян, — ответил Дикон, заставляя покраснеть как мать, так и дочь. Коуди стало неловко.

— Это у него от жары, миленькая. Теперь он отдыхает. Я сейчас спущусь.

— Я все приготовила. Принести ему тарелку?

— Не знаю. Он вероятно, не очень-то хочет есть.

— Извините меня, леди, — проговорил Дикон. Они повернули к нему головы.

— Я еще способен отвечать сам за себя. Кажется, кто-то обещал сегодня на обед уйму деликатесов…

— Сегодня Кетти готовит обед, своего рода, эксперимент по домоводству. Я, пожалуй, сначала сама попробую. Хочешь, принесу тебе тарелку?

— Лучше я присоединюсь к вам, — заявил он. — Мне надоело есть одному.

— Ты думаешь, сможешь спуститься?

— Я чувствую себя гораздо лучше. Кетти засмеялась.

— Может быть, нам стоит взять с него расписку, ма. А то он потом привлечет нас к суду за то, что мы его отравили.

Дикон взвесил ее заявление.

— А знаешь, я подумал, может все-таки не стоит рисковать?

Но он явно дразнил Кетти.

— Можно мне сначала принять душ? Не хотите же вы, чтобы за обедом я напоминал загнанную лошадь?

Они засмеялись.

— Мы подождем, — проговорила Коуди, отмечая, что он выглядит уже неплохо.

— Не торопись, — Коуди вышла, убедившись, что с ним все в порядке.

Когда Дикон полчаса спустя постучался к Коуди, она с облегчением вздохнула. Ему оставалось хорошо выспаться, и все придет в норму. Она провела его в столовую, где был роскошно сервирован стол.

— Усаживайся, — сказала она, показывая на один из стульев. — Кетти сегодня все делает сама. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь намного лучше.

Он сел напротив нее.

— Освежился в душе…

— Дикон, я должна извиниться, — проговорила она, желая покончить с этим до того, как из кухни покажется Кетти. — Я наговорила тебе лишнего…

Он пожал плечами.

— Все в порядке.

— Нет, не все, — возразила она. — Ты был болен и нуждался в помощи, а я подумала черт знает что.

— Я давно научился ни в чем не рассчитывать на людей. Так меньше расстройств и разочарования.

Заметив, как уязвило ее подобное объяснение, он сразу же раскаялся и взял ее за руку.

— Извини, Коуди. Я не имел права так говорить, — он вздохнул. — В эти дни я постоянно говорю чушь.

Он отпустил ее руку и потрепал свою шевелюру.

— Не все оставили меня, — продолжал он. — Моя семья и ближайшие друзья верили в меня. Ты верила в меня. Не понимаю, почему по временам меня так и тянет сделать кому-нибудь больно.

— Может быть, чтобы таким образом облегчить свою боль, — мягко проговорила Коуди.

— Это не оправдание.

— Нет, просто иначе не объяснить. Какое-то время Дикон смотрел на нее. Никогда она не казалась такой хорошенькой, даже в восемнадцать лет. Волосы блестят, лицо как в ночь выпускного бала.

— Помнишь наше первое свидание? Вопрос удивил Коуди. В горле пересохло. Она сделала глоток воды.

— Я встретила тебя у Клавер Грилл, где ты работал по ночам. Она улыбнулась.

— Я опоздала, все посетители ушли. Мы были одни. Хозяин оставил тебя закрыть заведение, — она засмеялась. — Ты заявил, что я могу взять все, что захочу.

Дикон ухмыльнулся:

— И ты попросила сэндвич с тунцом.

— Это был самый лучший сэндвич с тунцом за всю мою жизнь, — призналась она. Он улыбнулся.

— И мое самое лучшее свидание. Помнишь, как мы танцевали перед мусорным бачком?

— А потом ты играл только медленные песни, — подразнила она.

— Это потому, что я хотел задержать тебя. А другого способа я не знал.

Он вздохнул и покачал головой. Он и сейчас хотел удержать ее. Прижать к себе и держать в своих объятиях.

— У меня был в ту ночь нервный срыв. Я все время боялся, что сделаю что-то не так и ты откажешься встречаться со мной.

Коуди посмотрела с сомнением.

— Ты нервничал? — удивилась она. — Никогда не видела такого спокойствия.

— О, сплошная показуха, — с ухмылкой сознался он. — Надо было создать впечатление, что у меня большой опыт.