Пловец - [80]

Он открыл дверь, и в прихожую ворвался снежный вихрь. Георг натянул шапку на глаза и побежал к причалу. Его следы тут же засыпало снегом. Он прыгнул в лодку и вставил ключи в замок зажигания. По крайней мере, он умеет управлять лодкой. Научился, когда проводил лето в Рослагене, но только теперь это умение ему пригодилось. Лодка завелась не сразу.

23 декабря 2013 года Шхер Святой Анны

Я ничего не отвечаю. У меня нет ответа. Нет слов, чтобы выразить все, что я чувствую. Все, о чем я могу думать, это что правда меня настигла. Нельзя бесконечно жить во лжи, потому что это не жизнь. Она устала, но все равно красива. И на ее красивом лице написаны сила и решительность. И даже жесткость. Это сочетание сбивает с толку. Видно, что моя дочь не готова идти на компромисс. Должно быть, эту черту она унаследовала от тебя. Я никогда не был бескомпромиссным человеком. Я стараюсь не встречаться с ней глазами.

Не в силах подобрать слова, я подхожу к окну, выходящему на море, и вглядываюсь в темноту. Сколько известно нашим врагам? Я не знаю.

В оконном стекле я вижу ее отражение.

– Кто еще знает, что ты здесь? – спрашиваю я, не оборачиваясь.

Наши отражения сливаются. У нее короткие, небрежно подстриженные и плохо прокрашенные волосы. Любительская попытка изменить внешность. Но все равно видно, что природный цвет волос у нее черный, как когда-то у меня. И оттенок кожи такой же.

Она отводит прядь волос со лба, моргает. Мне больно видеть, что она нервничает. Сколько горя ей пришлось пережить. Все время прятаться и бежать. Как мне когда-то.

– Никто, – ответила она. – Никто не знает, что я здесь.

Я оборачиваюсь. У нас мало времени.

– Подумай хорошенько, – прошу я. – Я тебя нашел. Твой дед знал, где ты. Попытайся вспомнить. Кто еще в курсе твоего местонахождения?

Я говорю слишком прямо. Я привык проводить допросы, и мне сложно быть вежливым в такой момент.

Клара напрягается. Лицо вытягивается, но голос остается спокойным.

– Кто ты такой, чтобы задавать мне все эти вопросы? Я даже не знаю, кто ты.

Эти слова причиняют мне боль. Я дергаюсь, как от ожога. Она даже не знает, кто я.

– Прости, я не хотел быть грубым. Но у нас мало времени. Я все объясню, но сейчас я прошу довериться мне. Я эксперт по подобным ситуациям. И если бы я не хотел тебе помочь, ты была бы уже мертва.

Она смотрит на рыжеволосую подругу. Та кивает.

– Хорошо, – говорит Клара. – В курсе мой друг, который привез нас на лодке. Он вернется на рассвете. Это он рассказал дедушке.

Я киваю.

– Больше никому. В этом я уверена.

– Поверь мне: в таких ситуациях никому нельзя доверять.

– Я ему доверяю. Как себе.

– Но он же рассказал дедушке? – говорю я.

Она не отвечает. Подруга откашливается. Нервно трет руки. Прячет глаза.

– А ты? – спрашиваю я. – Кому ты рассказала?

Я знаю эти знаки. Наше тело всегда нас выдает.

– Шефу. Но он адвокат, и Клара наш клиент. Он не стал бы никому рассказывать, иначе его бы выгнали с работы.

– Ты Габриэлла Сейхельман, да? Из адвокатской конторы «Линдблад ок Виман» в Стокгольме?

– Откуда ты знаешь?

Я не отвечаю. Это не важно. У нас нет времени на такие мелочи.

– Они знают, что ты здесь. – Я поворачиваюсь к Кларе. – Твои преследователи знают, что ты здесь. Они не начали атаку, потому что ждали наступления темноты и шторма. Наверное, они плохо ориентируются в таких погодных условиях.

Я смотрю в окно. Просто рефлекс. Все равно я ничего не увижу. Эти люди умеют прятаться.

– Но как это возможно? – шепчет Клара. В голосе сомнение.

– Я нашел тебя. Они такие же, как я. Получили нужную информацию и сделали выводы. Я тоже легко вычислил, кто твоя подруга. – Я кивнул в сторону Габриэллы. – И они тоже все знают. Они получили всю информацию, в том числе от адвокатов. Особенно адвокатов.

Я чувствую приближение паники. Надо взять себя в руки. Приказываю себе успокоиться.

Шестое чувство говорит мне, что они где-то рядом. Я нутром чувствую приближение опасности. И она идет не от шторма.

– Держись подальше от окна, – приказываю я.

Я сажусь на корточки. Заставляю себя взглянуть дочери в глаза. В свете от камина они уже не голубые, а золотистые. И в них горит огонь борьбы. Борьбы за справедливость. Это глаза идеалиста, а не человека, склонного к компромиссам.

– Клара…

Я впервые называю ее по имени.

– Очень важно, чтобы ты была со мной честной. Расскажи мне всю правду. Ты, я, мы все находимся в опасности. И чтобы вытащить нас всех отсюда живыми, мне нужно знать правду. Что тебе известно?

Она смотрит на меня не моргая. Ни намека на то, что она догадывается о том, кто я. Руки подрагивают. Она в таком же стрессе, как и я.

– Почему? Почему я должна тебе доверять?

– Потому что я проделал долгий путь, чтобы помочь тебе. В этой игре на кону стоят интересы многих людей. И им всем на тебя наплевать. Кроме меня.

– А почему тебе есть до меня дело?

Я молчу. У нас нет на это времени.

– Я знал твою маму. Произошла ужасная вещь. Я хочу все исправить. Если что-то еще можно исправить. Я хочу искупить свою вину.

Она молчит. Взгляд мечется. Руки дрожат.

Подруга садится рядом и берет ее за руку. Краем глаза я вижу, как старик выглядывает в окно.