Плотоядные поневоле - [3]

и доктора наук едят мясо. А обитатели трущоб и пивных? Правильно – веганы, все до единого! И хотя существует море способов изменить это положение вещей, я – за то, чтобы оставить все, как есть. И у меня на то имеются веские основания.

Во-первых, это уморительно. Веганы и другие представители прогрессивной общественности страдают скверной привычкой выносить мозг каждому, чья точка зрения отличается от мнения их большинства, ведя себя при этом, как последние дегенераты, поэтому меня забавляет осознавать, что в среднем мы менее образованы и воспитаны, чем окружающие.

Во-вторых, бывают случаи, когда кретинизм оборачивается преимуществом. Например: чье фото с припиской «Сотрудник месяца» висит в любом ресторане быстрого питания? Умственно отсталого! Потому что там, где нормальный человек сто раз облажается, проигнорировав санитарные нормы и не заметив в гамбургере все то, что друзья или симпатичные девушки на кухне пожелали в него бросить, всегда найдется добрый малый с Синдромом Дауна, который выполнит все аккуратно от и до и превратится таким образом в ценного работника; совсем как в басне про зайца и черепаху. Может, если мы воспользуемся нашим недостатком образования, вместо того чтобы игнорировать его, он будет мотивировать нас и примирит с тяжкой участью.

И, в-третьих, задумайся: неужели тебя это так удивило? Как много ты знаешь веганов среди врачей, юристов, физиков-ядерщиков, ректоров вузов и равных им по рангу? И сколько при этом ты встречал веганутых из числа сотрудников кофеен и музыкальных магазинов? В этом смысле «необразованными» можно считать и тех веганов, что учатся в девятом классе.

Лично я, став вегетарианцем впервые, без проблем поверил в то, что я башковитей Нильса Бора, потому что: а) я был подростком и не сомневался в том, что я умнее всех на свете; и б) меня только-только выперли из 11 класса, и я даже не слышал об этом парне.

Сатори

Покорно прошу не-вегетарианцев простить нас за заносчивость, с которой мы имеем склонность оценивать перемены в диете как своего рода пробуждение, которые, грубо говоря, сродни духовному просветлению. Я понимаю, насколько это, должно быть, раздражает. Терпеть не могу, когда люди претендуют на то, что владеют какими-то суперзнаниями или более глубоким взглядом на что-либо, в связи с чем снисходят до того, чтобы милостиво инструктировать тебя относительно того, как избавиться от многочисленных недостатков. Совсем как полоумные христиане, которые агитируют на улице и вопят мне в спину «Господь любит тебя!», невзирая даже на то, что я уже угрюмо проскочил мимо них с видом человека, который предлагает всем желающим последовать на хуй.

Я имею в виду, а) какой бог в здравом рассудке мог открыться, например, ебанашкам с рекламными щитами, окропленными надписями вроде «Всевышний ненавидит грешников!» и не осчастливить, скажем, Ганди, и б) разве Христос не потерпит отказа? В конце концов, это просто жалко. Возникает ощущение, что ты снова в школе, и Иисус упорно подкладывает в твои тетрадки записки с любовными признаниями. «Я тебя люблю. А ты меня любишь?». Улови уже намек, хорошо, Иисус? Я люблю тебя как друга. И считаю, что мы можем встречаться с кем захотим.

С той же скрупулезной точностью, с какой каждый может припомнить, где он был и что делал, когда Кеннеди застрелили (я еще не родился), когда самолет Кеннеди-младшего²⁰ рухнул (не знаю, может, я ей сэндвич?), и когда леди Диана погибла в автокатастрофе (чистил куриный сарай в приюте для животных в Калифорнии вместе с аборигеном, которого так развеселили новости, что он натурально свалился от смеха на тюк спрессованного сена), любой веган в состоянии четко обозначить момент, когда он ощутил, что пробудился. Многие описывает точку перехода так, словно что-то вдруг щелкнуло в мозгу. Именно это ощутил и я. Я стал вегетарианцем, когда почувствовал себя почти так, будто мне была дарована божья благодать – моя персональная Неопалимая Купина²¹, если угодно.

Мне было семнадцать. Я сидел за стойкой нью-йоркской забегаловки и буквально вгрызался в куриный сэндвич толщиной в 15 сантиметров. И хотя я никогда не ощущал в себе никаких зоозащитных наклонностей – на предыдущей неделе, к примеру, я ел мясную пиццу и телятину с пармезаном, а носил при этом облегающие кожаные штаны – кусая недешевую птичью плоть, я вдруг осознал всей своей башкой, что курица (еда) и курица (животное) не были синонимами по случайному совпадению, а представляли собой одно и то же.

Я обнаружил, что уже едва борюсь с перистальтикой. Безусловно, я и до этого соображал, что апельсины – это апельсины, а куриное мясо получают из курицы; что могло быть более понятным? Но каким-то образом – и я знаю, что многие веганы поймут, о чем я – меня вдруг переклинило. Я ужаснулся: я ем мертвое животное! За исключением одного случая в кафетерии колледжа, когда буфетчица наврала мне про буррито, сказав, что оно были с фасолью (оно было с говядиной), тот раз был последним, когда я ел мясо.

Мое знакомство с Восточной мыслью, к сожалению, укладывается в контакты с псевдоинтеллектуальными, дзен-буддистскими высокопарными трепачами, сыплющими коанами