Плотницкая готика - [7]
— Погаси. Пол.
— Что?
— Сигарету. Погаси.
Вместо этого он подхватил стакан и резко повернул в дверной проём встать перед пустым камином, затянуться, пустить дым, уставившись на мокрый ковёр на мокром полу под лестницей, — Лиз?.. Бросил дымящуюся сигарету на каминную решетку. — Надо что-то делать с этим чёртовым туалетом. Лиз?
— Что.
— Я сказал так жить нельзя. Пытаемся жить как цивилизованные люди тут является твой братец весь пол обоссал мы не можем даже…
— Ну ладно! Просто хватит об этом, я всё приберу просто хватит об этом.
— Куда ни придёт, везде за ним прибираться надо, куда чёрт подери ни придёт. Ты прибираешься, Адольф прибирается Адольф только этим и занимается прибирается за ним. Авария в Энсино? и Йель? Его выперли отовсюду где он учился вот ему и проплачивают Йель, и знаешь что он мне однажды сказал? будто его не выгнали из восьмого класса только потому что он такой замечательный хоккеист? Ты же чертовски хорошо знаешь, почему его…
— Пол ну зачем! Ты на меня орёшь, Билли на меня орёт будто я что-то могу, будто это я виновата ну зачем! Всё почти закончилось, через несколько месяцев ему исполнится двадцать пять ну зачем…
— А затем Лиз, затем что его надо упрятать куда подальше, надо упрятать до двадцати пяти а то ему никогда двадцать пять не исполнится. Затем что ваш траст даст около пяти процентов, Адольф говорит что не может инвестировать ради прибыли а как насчёт Граймса? Он же в совете директоров того банка, который сопопечитель траста да? Одно слово Граймса, думаешь он замолвит слово хоть за кого-нибудь из нас? из-за Билли? та вечеринка когда Сквики нашли голой и без сознания в ванне твоего отца в пятнадцать лет думаешь теперь её отец пошевелит хоть…
— Ох Пол это сплетни, не было такого просто сплетни которые кто-то…
— Твоя Эди, Сквики же это сестра Эди да? Ведь мы поэтому узнали, от Эди? когда твой отец позвонил Граймсу? Думаешь после такого Граймс хоть пальцем пошевелит для любого из нас? Адольф не может инвестировать ради прибыли приходится инвестировать в долгосрочный рост, одно слово Граймса его же чёртову банку и траст стал бы давать двенадцать процентов, пятнадцать, думаешь он скажет? При том что Адольф только и делает что тратит да прибирается за Билли, та индианка мексиканка кто она там от которой откупился Адольф и эта Шейла, купил билет чтобы посадить её вместе с гитарой дурью мантрами и прочим буддистским хламом на самолёт в Индию, долгосрочный рост какой ещё долгосрочный рост? Ради следующего поколения которое будет похоже на чёртов зоопарк? Билли там вставляет всему что движется а Адольф знай стягивает с них юбки и откупается лишь бы на семейном древе не завелась какая-нибудь обезьяна а мы с тобой даже этого не можем, не можем даже…
— Пол я же не виновата! Я, я в этом…
— Я этого не говорил. Я этого не говорил Лиз. Я не хотел сказать…
— Но ты говорил говоришь! Всегда говоришь ты, я иду к врачу каждый раз как я иду к врачу ты винишь меня во всех счетах даже в крушении самолёта, ты даже в этом меня винишь ты…
— Лиз, прекрати!.. Он поставил опустошённый стакан, обошёл стол. — Как я могу тебя винить в крушении самолёта.
— Но винишь. Каждый раз когда мы ложимся спать, этот иск который ты подал вместе с моим каждый раз как мы…
— Лиз не, слушай. Прости. Я не хотел…
— Ты всегда извиняешься, ты всегда, нет не надо. Не надо, просто дай салфетку, не надо всю причёску испортишь…
Но он придвинулся к ней, ниже, его дыхание шевелило волосы. — Лиз? Помнишь тот первый раз? после похорон? Когда я наклонился к тебе в машине и сказал, что меня сводит с ума твоя шея и…
— Нет пожалуйста… она отстранилась, съёжилась ещё ниже, его рука на её голом плече — мне больно…
— Ну и какого дьявола ты это надела! Уже снова вне досягаемости, с рукой к стакану, — не надевала этого с лета.
— Но что, я просто…
— Синяк показываешь? Нацепила без рукавов чтобы светить своей чёртовой боевой медалью соседям и каждому кто…
— Я не знаю наших соседей!
— И твой братец как насчёт твоего братца, твой…
— Я сказала что ударилась о шкаф. Когда будешь ужинать.
— Шкаф… Он поднял бутылку над стаканом, поднял так, как налипал всегда, двумя руками, одной поднимал вверх, а второй прижимал вниз, прижимал горлышко к стакану, и — шкаф, пробормотал снова у раковины, чтобы плеснуть воды, поворачивая мимо неё в дверной проём. — Где. Какой шкаф. Покажешь мне хоть один чёртов шкаф? Здесь есть что угодно кроме шкафа как музей, как в музее живем. Лиз?.. Он дошёл не дальше двери и включил там лампу, что-то японское под шёлковым абажуром, отбрасывающее неполное отражение его лица на стекло рамки с вышивкой над лампой. — Агент тебе сказала когда всё это вывезут? Лиз?
— Сказала только что за этим должна приехать его жена.
— То есть нам придётся жить со всем что она составила? Картины, зеркала растения все эти чёртовы растения в столовой поливать эти растения? Он поднял стакан, опустил полупустым в другом конце комнаты на каминную полку на расстоянии ладони, не больше, от стоявшей там фарфоровой собачки. — Такое ощущение что она будет с минуты на минуту, здесь всё выглядит так будто она вышла на обед и должна вернуться к ужину… Он провёл пальцем по фарфоровой собачке, поднёс к глазам, и та треснула пополам. — Лиз? Надо чтобы здесь кто-нибудь прибрался… он сложил половины, вернул на место, наклонился, чтобы дунуть на них, сдавил вместе, снова дунул, отмахнулся и забрал стакан, — а тот список, который он оставил? Сантехник, электрик, дрова, какая-то тетка которая приходит и убирается? Он дошёл до алькова, поднял стакан и допил, поглядел на чёрный венец пустой дороги, потом провёл по стеклу пальцем и посмотрел на него. — Попроси её помыть окна, так закоптились ничего не видать… Обернулся с опустошённым стаканом, — знаешь, где тот список? Вызови её прибраться, может у неё получится ай-й!..
