Плоть и кровь - [10]

— Спасибо, — сказал я, несколько ошарашенный. — Сейчас каникулы в университете, студенты часто путешествуют в это время.

— Нет. Лорен никуда бы не поехала, не предупредив меня и без багажа.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Вы хороший человек, я и раньше не сомневалась. Вы очень повлияли на нее, доктор. Лорен видела вас лишь два раза, но и этого оказалось достаточно. И однажды заявила, что лучше бы вы были ее отцом, а не Лайл.

* * *

Я позвонил Майло домой и услышал автоответчик, говоривший голосом Рика Силвермана. Тогда я набрал номер отдела по расследованию убийств Западного округа Лос-Анджелеса.

— Майло Стерджис слушает.

— Доброе утро. Звоню тебя разбудить.

— На это есть рассвет, парень.

— Работаем в выходные?

— А что, разве выходной?

— Вроде количество убийств снизилось.

— Так и есть, — ответил Стерджис. — И теперь мы прикованы к старью, которое не удалось раскрыть по горячим следам. Я чувствую себя археологом на раскопках. Что случилось?

— Можно попросить об одолжении?

Я рассказал ему о происшедшем, а также о том, что Лорен — моя бывшая пациентка. Майло понял и не стал задавать лишних вопросов.

— Сколько ей лет?

— Двадцать пять. В отделе по розыску пропавших матери сказали: единственное, что она может сделать, это написать заявление.

— Она написала?

— Я не спросил.

— Значит, мать хочет, чтобы делу дали ход… По правде говоря, ребята из розыскного абсолютно правы. Она совершеннолетняя, не инвалид, признаков насилия нет, навязчивых поклонников тоже. Первые несколько недель такие заявления просто лежат в столе.

— А если бы она была дочкой мэра?

Длинный вздох.

— А если я завтра исчезну, стартовав на легком самолете с мыса Код? Хорошо, если меня отправятся искать два пьянчуги в гребной шлюпке. Эскадрильи истребителей и вертолетов поднимать уж точно не будут. Ладно, позвоню ребятам из отдела. Ты больше ничего не хочешь рассказать о девушке?

— Она только-только поступила в университет, однако, вполне вероятно, занимается кое-чем менее пристойным.

— Это чем же?

— Четыре года назад она работала стриптизершей на частных вечеринках. Возможно, продолжает подрабатывать.

— Это тебе ее мама рассказала?

— Нет, сам узнал. Не спрашивай как.

На другом конце провода помолчали.

— Бог с ним, диктуй ее полное имя.

Я продиктовал.

— Итак, мы ищем плохую девочку?

— Не утверждаю, — отрезал я. — Мне известно только то, что она танцевала стриптиз.

Майло никак не среагировал на мое внезапное раздражение.

— Это было четыре года назад. Чем она еще занималась?

— Отучилась семестр в университете. На «отлично», если верить матери.

— Мама замечает только лучшие стороны своей дочки?

— Матерям это свойственно.

— А в данном случае?

— Я не знаю. Говорю же, Майло, это было давно.

— Твои собственные раскопки?

— Что-то вроде.

Майло обещал перезвонить в ближайшее время. Я поблагодарил и повесил трубку. Побегал дольше обычного, вернулся домой насквозь пропотевший, помылся, оделся, спустился к пруду. Сегодня меня почему-то не радовала его спокойная красота. Вернувшись в кабинет, я занялся делами об опеке. Некоторое время спустя поймал себя на том, что думаю о Лорен.

От стриптиза к учебе на «отлично» в университете… Неплохой скачок. Я решил позвонить Джейн Эббот и сказать об исполнении ее просьбы. Возможно, на том все и закончится.

На этот раз сработал автоответчик. Мужской механический голос, одна из тех готовых записей, которые женщины приобретают по соображениям безопасности. Я оставил сообщение и поработал еще несколько часов. Вскоре после полудня поехал в Вествуд, купил итальянский сандвич с пивом и вернулся в парк Холмби. (Я здесь обычно ем на скамейке, стараясь не привлекать внимания пожилых людей, наслаждающихся зеленой травкой, а также нянь, выгуливающих богатых деток.) Когда вернулся, лампочка на автоответчике мигала с немым укором.

Звонок от Майло, голос которого казался еще более усталым, чем утром: «Привет, Алекс. Я насчет Лорен Тиг. Позвони, как только сможешь».

Я схватил телефон. Ответил другой детектив, так что пришлось подождать, пока найдут Майло.

— Мать все-таки подала вчера заявление. Ребята проверили биографию Лорен. На нее есть кое-что, Алекс. Они, правда, пока не говорили матери. Может, и вообще не станут.

— Что на нее есть?

— Проституция.

Я промолчал.

— Пока все.

— Это каким-то образом повлияет на то, будут ее искать или нет?

— Дело в том, Алекс, что еще не с чем работать. Они попросили у матери список друзей дочери, но она никого не знает. У детектива сложилось впечатление, что Лорен не особенно посвящала мать в свою личную жизнь. И ее отъезд не такое уж из ряда вон выходящее событие. Ее арестовывали даже в Неваде.

— В Вегасе?

— Нет, в Рино. На том направлении много девочек работает. Надеются подцепить водителей, перевозящих скот, покататься с дальнобойщиками денек-другой и поскорее заработать деньжат. Это исчезновение, возможно, часть ее образа жизни. Несмотря на то, что она стала студенткой.

— Лорен отсутствует уже неделю, не «денек-другой».

— Значит, осталась поиграть в казино. Или подцепила выгодного клиента, которого можно доить подольше. Понимаешь, дело в том, что мы ищем не мисс Сьюзи Сама Невинность, которая пропала из церковного автобуса.