Площадь Пикадилли - [3]

— Неужто в Лондоне не осталось ни одной живой души, готовой помочь пожилой женщине? Вы что, не только тела, но и сердца потеряли?

Сломанные кости, как и прочие травмы, не входили в жизненный опыт синхруалов, поэтому этих людей следовало в какой-то степени простить за безразличие к страданиям Клариссы, но в действительности они были не прочь оказать ей помощь — если и не из чистого альтруизма, так из корыстных соображений. Ведь она задерживала поезд — не говоря уже о других поездах, что скопились позади, — и всех взбудоражила. Пока синхруалы ни в чем не нуждаются, они прекрасны в своем однообразии, и хотя в конце концов умирают, зато не старятся в том смысле, что мы. Ни одного плевка сроду не вылетит у них изо рта. Из носа никогда не потекут сопли. Косметика не потечет и не размажется по лицу. Наверное, им казалось поистине ужасным взирать на это отвратительное, грязное, сморщенное существо, дергавшееся меж ними туда-сюда, с головой, торчавшей на уровне их коленей. Но что они могли поделать? Поднять Клариссу обратно на платформу своими виртуальными руками им было не легче, чем поезду выпустить ее из тисков виртуального пола.

Поэтому кто-то позвонил в Центр, оттуда передали сообщение в наше сообщество и поинтересовались, есть ли у нас желание выручать ее собственными силами, или властям следует направить туда своих представителей. Телефоны надрывались. Материальные обитатели Лондона похожи на членов некой старой, перессорившейся семьи, которые не замечают скромных достоинств друг друга, знают обо всех слабостях другого, однако в несчастье каким-то образом сплачиваются.

— Проклятая Кларисса! Вы слыхали?

— Опять эта Кларисса со своими фокусами!

— Ясно, что нам не стоит привлекать агентов. Настоящие люди должны сами решать свои проблемы.

— Проклятая Кларисса! Как она смеет ставить нас в такое положение?

В конце концов меня и Ричарда Говарда отправили туда разобраться с этим делом. Мы проехали через весь Лондон, а поскольку, естественно, не могли воспользоваться виртуальным эскалатором, то нам так же, как и Клариссе, пришлось медленно, неуклюже спускаться по длинной бетонной лестнице к станции. Кларисса все еще торчала на рельсах. Она снова вырубила свой имплантат, отчасти из вредности, отчасти — чтобы избавиться от тягостного зрелища собравшихся вокруг возбужденных синхруалов. И в результате оказалась во мраке, лишившись света, который Поле накладывало на пустынную, темную реально существующую станцию. В течение этого последнего часа Кларисса металась, спотыкаясь о рельсы и жалобно причитая в полном одиночестве, если не считать снующих под ногами крыс да звука капающей где-то в южном туннеле воды.

Наши с Ричардом имплантаты были включены для того, чтобы мы могли видеть, что происходит, поэтому нам приходилось терпеть пристальные, неприязненные взгляды синхруалов. Они сидели в поезде и следили за тем, как мы неловко извлекаем Клариссу из-под пола; они стояли на платформе и наблюдали, как мы стряхиваем с бедняги пыль; они свешивались с виртуальных эскалаторов, чтобы полюбопытствовать, как мы чуть ли не волоком тащим ее по бетонным ступеням.

— Гляньте на эти привидения, — довольно громко сказал кто-то на улице, когда мы подсаживали Клариссу в грузовичок Ричарда. — Вы только посмотрите на эти безобразные лица! Неужели они нисколько себя не уважают?

Реплики эти сопровождались обычным для таких случаев гулом одобрения. Как правило, синхруалы побаиваются нас, аутсайдеров, и нашей сверхъестественной власти над материальным миром. (Ричард, с его громадным ростом, великолепной гривой седых волос и склонностью с презрительным видом проходить сквозь виртуальные стены, был для них особым объектом благоговейного страха.) Но в той ситуации мы никак не выглядели устрашающе. Кого могли привести в трепет два красных, потных, запыхавшихся старика, которые помогали выжившей из ума старухе с изувеченной ногой забраться в доисторический грузовик?

— Не забудьте мою коляску! — завопила Кларисса.

Мы кое-как затолкали ее инвалидное кресло в кузов. Одному богу известно, почему мы согласились его взять, когда с полным правом могли сказать, что оно слишком тяжелое, и бросить его. Но Кларисса, что ни говорите, была властной женщиной. Как вас это ни возмущало, сколько бы вы ни твердили себе, что нет совершенно никаких причин уступать ей, все же трудно было не выполнить ее требования.

— Не надейся, что мы и впредь будем тебя вытаскивать, — заявил Ричард, когда, доставив Клариссу домой, перебинтовывал ей ногу. — В следующий раз этим займутся агенты.

Ни один из нас толком не знает, кто такие эти агенты, известно лишь, что они состоят на службе у Центра в материальном мире. У них нет видимых лиц. Их гладкие головы и тела сплошь закрыты одеждой или кожей особого голубого оттенка, который не улавливается датчиками Поля, поэтому они невидимы для синхруалов. Кое-кто из нас думает, что это просто одна из разновидностей роботов, другие же утверждают, что они не что иное, как новый вид материального человека, выведенный и выращенный независимо от нас и предназначенный для собственных целей Центра. Однако, кем бы они ни были, мы боялись их почти так же, как синхруалы, которые знали о них только по слухам и догадывались об их присутствии лишь по косвенным признакам.