Площадь диктатуры - [21]

Котов вежливо раскланивался, подмечая, кто приветлив, а кто равнодушен. Проходивший мимо Гидаспов* остановился и, здороваясь, пожал ему руку.

- Обрати внимание на подборку публикаций. Она в общем пакете, в самом конце. Проработай! А в конце недели позвони. Есть, что обсудить, многозначительно улыбнулся Гидаспов. Улыбка у него была больше угрожающей, чем веселой.

- Хорошо, Борис Вениаминович, - улыбаться в ответ не хотелось, но Котов улыбнулся через силу. Краем глаза он заметил, что несколько человек следили, как с ним разговаривает Гидаспов, и это было приятно.

Тем временем делегаты уже входили под стеклянные своды вокзала. Их лица были деловыми и озабоченными, такими и должны быть руководители!

- Виктор Михайлович, ваша "Волга" у входа слева, - обратился к нему моложавый инструктор из обкомовского орготдела, услужливо протягивая листок бумаги с номером: 01-10 ЛЕА.

На переднем сиденье уже расположился Ковальчук, слесарь с Металлического завода. Он был членом ЦК с незапамятных времен, лет десять, не меньше. Так повелось с давних пор, что в ЦК непременно были простые рабочие и колхозники. Повезло и Ковальчуку - отметили и возвысили. Его, как положено члену ЦК, приглашали на всякие торжественные мероприятия, награждали орденами, но всерьез не считались.

- Слышь, Михалыч, скучный выдался пленум, банкета не было, а отвальную скомкали. С коллективом не пообщались! Раньше такого не допускали, измельчание - такая негативная тенденция наблюдается. Ты у нас новичок, но, слышал, вольешься в, так сказать, ряды. На следующем пленуме кооптируем тебя кандидатом в члены ЦК КПСС, - обернувшись, Ковальчук многозначительно понизил голос.

"Кооптируем! Твое дело - руку поднимать и в ладоши хлопать", пренебрежительно подумал Котов.

- Поехали, посидим накоротке. Я недалеко живу, жена на работе, а запасец всегда наготове. Бутылочку-другую искореним, исправим недоработочку в рабочем порядке? - предложил Ковальчук, не сомневаясь в согласии, но Котов отказался, хотелось продлить праздничное настроение, какое за все его сорок четыре года было всего дважды. Первый раз - когда первый секретарь обкома Романов* назвал его лучшим коммунистом Ленинграда. Такое не забывается! Тогда он ждал многого, никак не меньше, чем уровень секретаря райкома. Григорий Васильевич приглядывался, дважды принимал в Смольном. Но завистники помешали. Сволочь Каданцев: наклепал, что Котов ничего не умеет, что ни поручишь - развалит. Ну, улетело изделие, черт его знает куда, аж над Северным полюсом рвануло, так никто же не погиб! Да, разве он виноват, что опытный пуск закончился неудачно? Еще Ленин говорил: "не ошибается тот, кто ничего не делает!".

"Сколько же я лет потерял, сидя на отделе? Семь? Нет, семь с половиной! Другие за это время до Обкома доросли и даже до ЦК, а мне резисторы достались и прочая электроника. Подумаешь, начальник отдела, подчиненных - всего полторы сотни. Разве масштаб для меня? Но теперь - все! Теперь - музыка не та, таперича барин другой", - думал Котов, выходя из черной "Волги" у главного входа в Объединение.

- Можешь ехать в гараж, - небрежно бросил он водителю. Вахтер настежь распахнул двери и взял под козырек: "Здравия желаю, товарищ Котов!"

- Как служба? - на всякий случай спросил Котов, забыв как того зовут.

- Все в порядке, Виктор Михалыч, - почтительно ответил старший по вахте, но Котов прошел, не обратив внимания. Он уже не мог, да и не старался скрыть радость; такую испытывают достойные, получившие, что заслужили, после долгого ожидания. Идя по коридорам, он коротко кивал встречным, ни с кем не здороваясь первым. Недруги назвали бы его высокомерным, но ему не было до них дела. Котов шел, будто слыша за собой поступь миллионов, твердый шаг многомиллионной армии ленинградских коммунистов, коммунистов всего Советского Союза.

Едва он вошел к себе в кабинет, заглянула секретарша:

- Виктор Михайлович, звонили из парткома, Лахарев просится доложить, а у нас, пока вы были на пленуме ...

- Подождут! Все подождут! - решительно оборвал ее Котов. - Ни с кем не соединяйте и никого не пускайте, у меня срочное поручение товарищей из ЦК!

Она хотела что-то добавить, но Котов махнул рукой: дескать, больше ни слова.

Оставшись один, он отпер чемодан, вынув из бокового кармашка вместительную кожаную папку и такой же блокнот с золотым тиснением на обложке: "Делегату июльского (1989 г.) Пленума Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза".

Материалы, о которых говорил Гидаспов, действительно оказались в папке. Это были вырезки из республиканских и местных газет. Вчитываясь в каждое слово, Котов дотошно изучал их содержание; особо интересные конспектировал в блокноте:

""Правда Украины", орган ЦК КП Украины (19.03.89 г.) напечатала статью начальника треста "Киевметрострой" заслуженного строителя УССР В. Волчкова "Когда забывают о партийной этике", осуждающую двуличную позицию литераторов-членов КПСС И. Драча, П.Осадчука, В. Яворинского и ряда других.

"Попытка создать какую-то новую политическую структуру, не подконтрольную КПСС, призывы к полному восстановлению суверенитета Украины, фракционность и групповщина - все это несовместимо с марксистско-ленинской идеологией, с членством в рядах коммунистической партии. Прикрываясь партийным билетом эти, так называемые писатели и поэты, ведут оголтелую антисоветскую и антикоммунистическую пропаганду. Под некоторыми их заявлениями мог бы с успехом подписаться Петлюра и Бандера! Что это, как не оскорбление всех народов СССР и прежде всего - украинского."