Плохой мальчик - миллиардер - [64]

Она поняла, что я был серьезен, и задышала чаще.

Ее глаза закрылись и, сглотнув, она застыла. Она немного раскрылась, и ее возбужденный клитор слегка коснулся моего живота. Ее вагина задрожала, и это удивило меня, как же она стала горяча в отчаянии.

Не было ничего возбуждающего в том, что женщина ничего не пытается сделать для достижения удовольствия.

– Хорошо, – выдохнул я, и лизнул ее твердый сосок. Ее стон отозвался дрожью в моем стволе. В данный момент она была настроена оттолкнуть меня и не достигнуть удовлетворения. Но у меня имелось несколько трюков в запасе.

Я облизал свои пальцы и подмигнул ей. Немного отодвинулся от нее и провел влажную дорожку пальцем от внутренней поверхности ее бедра до заднего прохода. Я начал массировать ее тугое колечко и ее тело расслабилось.

– О, черт! – простонала она. И в то же время я удивился, ведь она не стала спрашивать о том, что я делаю. Она нуждалась в хорошем оргазме, и я решил позаботиться об этом.

Я погрузил свой до боли напряженный член в ее влажное тепло. Алексис застонала громче и стала отворачиваться от меня. Я чувствовал, как ее киска обволакивает мой гибкий стержень и толкнулся глубже. Она была на грани, так близко от разрядки.

Я погрузил палец глубже в ее попку, изогнул его по направлению к киске и сел. Ее киска выжимала меня, а анальный сфинктер трепетал и обволакивал мой палец. Мы пришли к финалу одновременно, и оргазм затронул каждую клеточку наших тел.

Даже когда мое семя закончило заполнять ее, она все еще извивалась от пережитых эмоций. И я все еще был сжат от силы освобождения. Я никогда не чувствовал себя так хорошо и удовольствие мое докатилось волной до моих игрушек и дальше в пространство.

Я переплел свои пальцы с ее и резко выдохнул.

– Что это было, черт возьми? – громко спросил я.

Я увидел звезды в ее глазах и губы ее напоминали лепестки роз. Если бы у вас имелась бутылка с удовольствием и наслаждением, и вы бы пили ее пока не захлебнулись, то все равно вам не удалось бы достигнуть того состояния, которое выдавали эмоции на лице Алексис.

Алексис была влюблена.

И это была настоящая любовь.

Я знал это или думал, что знал. До сегодняшнего дня я никогда не экспериментировал с расширением границ наших чувств. Это желание, возникшее между нами, могло просто убить нас. А было ли это плохой идеей?

Она притянула меня к себе и нежно поцеловала.

– Я люблю тебя, ты знаешь это?

– Могла бы и раньше сказать, – я улыбнулся, не разрывая поцелуя.

– Но ты же и так уже знал.

– Да, – просто ответил я, а затем остановился и взвесил то, что я хочу сказать. – Ты действительно любишь меня? Даже после того, что я наделал, ты можешь меня любить?

Ее рука обняла меня за шею.

– Я никак не могла успокоиться все эти годы, я жила и не жила одновременно, пока не нашелся ты. Я не знаю ни одного человека, которого я могла бы полюбить, кроме тебя.

Слияние наших тел было следующим шагом в единении наших душ. Мы лежали обнявшись на диване еще долгое время, даже после того как закончилась вечеринка… Но я хотел бы, чтобы это продолжалось вечность.

Алексис вдруг заговорила, хотя я думал, что она уже спит:

– Я хочу спросить у тебя кое-что, а ты, пожалуйста, ответь мне честно.

– А можно мне первому задать вопрос? – она строго посмотрела на меня. – Ну ладно, спрашивай.

Она понизила голос и положила ладонь мне на грудь.

– Зачем ты ограбил банк «Старый Камень»? Ты задумал… месть?

Она склонила голову к моему сердцу и могла слышать его стук.

– Я не думаю, что ты хотела бы знать это на самом деле.

– Конечно, я хочу. Мне ценна любая информация, которая позволяет получше узнать тебя.

Я поколебался и погладил ее по щеке.

– Это грустная история, и я боюсь опять испортить тебе настроение.

Ее глаза заблестели, и зелень превратилась в цвет летнего пруда. Я мог видеть в ее глазах как плещутся ее эмоции, словно маленькие рыбки. Она наклонилась и встретила мои губы легким поцелуем, полным нежности.

– Если я заплачу, ты просто обнимешь меня. Неужели там все так плохо?

Я повернул ее, уложил на себя сверху и прижался к ней всем телом.

– Нет. Вовсе нет.

Это была история, которую я не мог рассказать ни одной живой душе.

По крайней мере, не планировал.

Лежа в своем кабинете, под весом самой прекрасной женщины на свете, я попрощался с лжецом из прошлого внутри себя.

И я рассказал ей все.

– Сколько ему осталось жить?

Я задал вопрос, но не готов был услышать ответ, моя голова словно была забита ватой вместо мозгов. Рак. Как у моего младшего брата мог быть рак? Он был так молод, так крепок, так…

Такой невинный.

– Мистер Сильвервел? Мистер Сильвервел? – мне было всего девятнадцать, меня еще никто и никогда не называл мистером.

– Кесвик? – доктор резко произнес мое имя, вырвав меня из размышлений.

Когда он понял, что я его слушаю, он произнес:

– Я знаю, что это тяжело. Но если мы начнем лечение в срочном порядке, как и планировали, он может прожить дольше, чем мы можем предположить.

Конечно, он был неправ.

Но в душе я все еще не терял надежды.

– Как его опекун, – произнес он, оторвавшись от бумаг, – вы можете позвонить, куда следует. Но вам необходимо вначале поговорить с ним.