— Уверен, ты хотел позвать меня с собой, — напомнил про себя Келп, — но я только что вспомнил, что буду очень занят. Когда я отсюда уеду, мне нужно будет ехать в больницу святого Винцента.
Все удивленно посмотрели на него.
— Зачем? Ты болен? — спросила Перышко, как будто она уже собиралась идти за лизолом.
— Нет, мне нужна машина, — ответил Келп. — Анна Мари хочет, чтобы мы поехали в Канзас, уже завтра, там люди, которых она хочет мне представить.
Тини закряхтел и начал ворочать плечами.
— Сейчас канун Нового года, — сказал он. — Я поеду в Бруклин, зайду в какой-нибудь бар и устрою драку.
— А ты, Перышко? — спросил Дортмундер. — Поедешь назад на север?
— Через несколько дней, — ответила она. — Нам нужно сначала помотаться недалеко от города, принять участие в нескольких шоу.
— Мы? — удивленно спросил Келп.
— Ну, раз уже официальная часть нашей встречи закончена, — сказала она, — я покажу вам его. — Повернувшись через плечо, она крикнула: — Бенни!
Бенни Уайтфиш появился в дверном проеме, в костюме и галстуке, которые он надел в суд, но лицо, которые красовалось поверх всего этого одеяния, было другим. Его улыбка излучала одновременно и страх, и благодарность, как человек, выигравший в лотерею, который даже не знал, что он в нее играл.
— Привет, — сказал он и легонько помахал рукой.
Ни Дортмундеру, ни Келпу, ни Тини не нашлось, что сказать. Перышко одарила их всех своей безукоризненной улыбкой и сказала:
— Бенни теперь мой защитник, так ведь, Бенни?
— Ага, — сказал он и нервно сглотнул, его кадык скакал вверх-вниз, словно мяч для гольфа.
— Мило, — все, что смог сказать Дортмундер.
— Мне нужен был защитник, — пояснила Перышко. — Бенни, неси-ка сюда соленые крендели, устроим вечеринку.
И Бенни умчался выполнять поручение.
