Плохие девочки. Почему их любят мужчины и как хорошим девочкам узнать их секреты - [54]

Хэнк не мог поверить в то, что произошло. Мишель не ожидала, что он разоблачит ее. И он бы ни о чем не догадался, если бы не решил сделать ей сюрприз. Однако сюрприз ждал именно его.

У меня словно почву выбили из-под ног. Мне хотелось бы считать все это своей фантазией, но она сама прояснила ситуацию.

Узнав правду, Хэнк был смущен, обижен, но все еще влюблен. Они продолжали встречаться еще несколько недель, но все изменилось. Их отношения уже никогда не могли стать прежними. Он упрекал себя за то, что упустил все сигналы опасности.

Мы встречались только у меня, у нее мы не бывали. Несмотря на то что дом Мишель был дальше от работы, чем мой, я вызвался подвозить ее, чтобы мы всякий раз ездили к ней, а не ко мне. Она сказала, что ей больше нравится у меня, и хотела встречаться со мной в моем доме. Мы смотрели фильмы или приглашали моих друзей поиграть во что-нибудь. Наши знакомые просто не пересекались. Когда мы выезжали куда-то, у нее всегда находилось какое-то «особое место», куда она хотела поехать, и оно обычно располагалось где-нибудь в соседнем штате.

Я не особо задумывался об этом и лишь отметил для себя, что Мишель кажется мне еще более светской, чем прежде, потому что она знала об этих крутых ресторанах далеко от наших мест.

Она дала мне номер только своего сотового и часто ставила его на беззвучный режим. Я просто думал, что она предпочитает мобильник, и никогда не спрашивал, почему она выключает звонок. Может, она вздремнула, пошла на сеанс массажа или общается со знаменитостями на мероприятии. Мне и в голову не приходило, что Мишель может быть дома с мужем. Вспоминая те дни, я сам себе удивляюсь, но в то время я действительно не думал ни о чем таком. Я знал, что у нее есть другая жизнь, без меня, но думал, что она занимается организацией какого-нибудь пафосного мероприятия, а не домашней постирушкой.

Хэнк все тянул с решением, но в итоге жизненные принципы и боль от предательства заставили его разорвать их отношения, правда, после довольно мучительного расставания с ночными телефонными разговорами.

Мишель утверждала, что у нее сложная ситуация, что ее брак оставляет желать лучшего вот уже несколько лет и что она не хочет иметь детей от мужа. Но, помолчав, она добавила: «Я не могу просто взять и бросить его», словно это резюме было очевидным. Она выдавила из себя извинения, но не сдержала обидных ноток в голосе: «А ты никогда не спрашивал, замужем ли я!»

Я вел себя как баба. Во время одного из наших полночных разговоров по телефону я стал ей выговаривать: «Я-то думал, что мы к чему-то придем». Она ответила: «У нас была просто интрижка». Я возразил: «Ого! Может быть, для тебя это было так, но ты забыла меня предупредить». Вот тогда я и понял, что все кончено. Назвав наши отношения интрижкой, Мишель опустила ниже плинтуса все, что было между нами. В конце концов я понял, что она просто использует меня. Оглядываясь назад, я понимаю, что она манила меня отчасти своей недоступностью, не говоря уже о ее загруженности и закрытости. После случившегося это кажется вполне очевидным, но мне даже в голову не приходило, что у нее может быть другая, тайная жизнь.

Последние слова Хэнка, обращенные к Мишель, звучали так: «Не звони мне, пока не разведешься», и она до сих пор не позвонила ему.

Так что же заставило Хэнка, в общем-то серьезного, разумного человека, ставшего впоследствии генеральным директором собственной компании, пойти на поводу у плохой девочки и в упор не видеть ее манипуляции? Почему он не задавал вопросов, которые могли сорвать с нее маску?

В детстве меня учили, что хорошему мальчику нельзя перебивать взрослых, нельзя открывать рот, до тех пор пока с ним не заговорят, нельзя задавать вопросы.

Но была и более глубокая причина. Существовала тайна, о которой Хэнк всегда боялся узнать больше. Эта тайна не давала ему покоя с детства.

Родители Хэнка росли по соседству. Остались любительские съемки, как они вместе катаются на санках. Став подростками, они стали дружить «по-взрослому». Казалось, им было суждено жить вместе долго и счастливо. Идиллия продолжалось до старших классов, а потом некая Пегги Сью, отодвинув девушку в сторону, завоевала сердце ее парня и заставила его сделать нечто непостижимое — разбить ей сердце. Но после окончания школы мама Хэнка в конце концов вернула себе его отца.

И все же каждый раз, когда по радио звучала песня «Пегги Сью», отец замирал, устремив невидящий взгляд куда-то вдаль: он вспоминал о пережитых с той девушкой романтических моментах и, казалось, скучал по тем временам. Иногда, думая о своей Пегги Сью, он невольно начинал напевать эту песню и умолкал только после того, как мать Хэнка хлопала его по руке или как-нибудь еще давала знать, что недовольна.

Когда Хэнк стал старше, он открыл выпускной фотоальбом отца, чтобы посмотреть на Пегги Сью. Она была таинственным «слоном в комнате»[12] его детства. Вся эта история научила его не задавать лишних вопросов, потому что ответы могут разрушить чей-то светлый образ.

На самом деле у Хэнка было еще больше причин считать, что отец плохо поступал с его матерью и что сам Хэнк обошелся бы с ней лучше. Пока ему не исполнилось восемь лет, его мать сидела дома.