Плохая примета – на счастье - [13]

Торчал возле двери, караулил.

Ну чего ему еще надо?

– Вик! А хочешь, местами поменяемся. Я на твое сяду, ты – на мое. Я с Полинкой Киреевой сижу. Она ничего так. Правда, учится не очень.

Вика застыла на месте.

Вот так Жорик! Он заметил, что между Викой и ее соседом по парте произошло, подслушал, о чем она с биологичкой разговаривала, и все понял. Теперь готов вместо Вики на амбразуру броситься в благодарность за дружеское общение. Оно того стоит? Хотя ему-то возле Захарова ничего не угрожает: ни долгов, ни счетов никаких между ними нет.

– Жор, правда?

– Ага. – Решительно кивнул головой, а вид такой гордый. И довольный.

– Ладно. Спасибо.

Вместе вошли в кабинет, двинулись вдоль по проходу. Тоже почти вместе. Вика чуть впереди, потому что для двоих слишком узко. Уселась на Жориково место. Полинка Киреева посмотрела на нее без удивления. Ей без разницы, еще даже и выгодней: у Вики по всем предметам ровно, не отлично, так хорошо, а у Жорика с гуманитарными беда. Валерия Михайловна при взгляде на него горестно вздыхает и безнадежно машет рукой.

Жорик прошел к Викиному стулу, плюхнул на парту сумку. Захаров, до того остававшийся безучастным (смотрел в окно, руками подпирал подбородок – опять, что ли, дремал?), вскинулся, озадаченно уставился на нового соседа.

– А это еще что?

– Я с Викой местами поменялся, – невинно доложил Жорик.

Захаров скривил физиономию, прищурил один глаз.

– А у меня разрешения спросил? – И положил на парту руку, сжатую в кулак. Очень красноречиво! – Теперь быстро меняйся обратно.

Жорик стойко держался, не уходил, но и не садился, возвышался над партой и, получалось, смотрел на Захарова сверху вниз. Еще и поинтересовался, довольно решительно, хотя и миролюбиво:

– Зачем? Тёма, тебе-то не все ли равно?

– Зачем? – переспросил Захаров, словно уточнить хотел, правильно ли расслышал, но объяснять не стал. Подхватил со стола Жорикову сумку и швырнул через проход, к его законной парте, как раз к Викиным ногам. – Брысь отсюда!

И сразу поднялся, задвинул ногой оказавшийся на дороге соседний стул, оттолкнул плечом Жорика, прошагал прямиком к Вике, которая уже устроилась на новом месте.

– Встала. Пошла.

– Ага, щас, – хмыкнула Вика, вроде бы невозмутимо, но, если по-честному, жутковато стало.

Пялилась в столешницу, боясь поднять глаза. Прижала к себе сумку, чтобы Захаров и ее так же не швырнул. Но тот и не думал с мелочами заморачиваться, взялся сразу за Вику. Ухватил за плечо, выдернул со стула.

Вот ведь силищи у придурка!

Вика подскочила, качнулась, потеряла равновесие, навалилась на захаровскую грудь, врезалась носом в его плечо. Только сумка между ними. И голос тут же, резкий, возмущенный, взрослый. Классной – Валерии Михайловны.

– Полетаева! Захаров! Забыли, где находитесь? Совсем стыд потеряли?

Стыд-то тут при чем?

– Давайте вы свои пламенные объятия до другого времени и места отложите. А здесь школа все-таки. И урок уже начался.

Пламенные что? Какие еще объятия?!

Вика отпихнула Захарова сумкой. Хотела возразить, объяснить, что классная все не так поняла, что у них тут, скорее, наоборот, драка.

– Это не…

– Признания тоже потом, – категорично перебила Валерия Михайловна.

Да что ж такое? Щеки медленно наливаются огнем. Неужели Вика краснеет? От смущения? Почему? Все же не так. Ей стесняться нечего. Совсем-совсем.

Со стороны наверняка по-дурацки смотрелось, но ведь не она виновата. А Захаров уже невозмутимо дотопал до места, словно случившееся его никоим образом не касалось. С него как с гуся вода. А Вика и Жорик так и торчали в проходе, растерянные и смущенные, не зная, куда садиться. Жорик ждал, что Вика выберет, а Вика…

– Ну что там у вас еще? – опять возмутилась классная. – Долго вы нас задерживать собираетесь?

Жорик наклонился, поднял с пола сумку и… уселся за парту с Захаровым.

Вика замерла на мгновенье, боясь предположить, что дальше случится. Но ничего не случилось. Захаров в сторону Жорика даже не повернулся, только, глядя прямо перед собой, выдал короткий чмокающий звук. Похоже, означавший чей-то близкий скоропостижный конец. Жорика. Или ее, Викин. А возможно, обоих сразу.

После звонка на перемену Захаров выскочил из кабинета в числе первых. И к лучшему. Вика не особо торопилась, и Жорик тоже. Чуть ли не последними вышли в рекреацию, шагали, не торопились. У Жорика лицо было сосредоточенное, будто он к чему-то важному готовился. Да и у Вики, наверное, такое же. Потому что неизвестно, что ждало их дальше, перспективы вырисовывались совсем нерадужные. Свернули за угол и сразу наткнулись на Захарова.

Он стоял, привалившись плечом к стене, ждал. Как только увидел перед собой Жорика, ухватил за галстук и поволок за собой, словно бездомную собаку в ловчей петле. И Жорик так же упирался, расставлял лапы, то есть ноги, и мотал головой. Но сильно ли посопротивляешься, когда у тебя веревка вокруг шеи? И все, кто был в коридоре, видели, и никто не заступился, никто ни слова против не сказал. Потому что – Захаров. Ему все можно. А у Жорика роль клоуна, всеобщего посмешища. Перетерпит очередное унижение. Переживет.

Захаров увел его в закуток возле кабинета завхоза, прижал к стене, но галстук из руки не выпускал, накрутил на кулак, так что голова у Жорика наклонилась вперед, и что-то там выговаривал. Прямо в ухо.