Плоды первого урожая - [4]
— Но как же…
— Не приводите сюда никаких врачей, — говорит старик, нетерпеливо махнув рукой. — Ни к чему это.
Эржи смотрит на свекра, не зная, как быть.
— Пойдемте обедать, — мягко просит она наконец.
— Сей момент, — бормочет дядюшка Михай, насилу поднявшись на ноги. Старческие суставы хрустнули. Дрожа всем телом, согбенный, беспомощный, стоит он перед невесткой. Затем направляется было к дому, но каждый шаг явно дается ему с трудом.
— Вишь, до чего никудышный я стал? — с несмелой улыбкой обращается он к невестке.
Эржи слов не находит от удивления. Сроду не слыхала она от свекра таких речей. С первого дня только и помнит что грубости, ругательства, проклятия, извечное ворчание, мрачные, ненавидящие взгляды, замкнутое, как у идола, лицо. Какая муха его укусила? Неужто болезнь так меняет человека? И улыбается как-то чудно. Да он и улыбаться-то сроду не улыбался. Никогда не звучал его голос с такой теплотою, никогда прежде не заводил он разговоров о своем самочувствии. Разговора у них вообще никогда не получалось… А сейчас и глаза вон блестят подбадривающе, и на лице не осталось и следа от прежнего сурового выражения.
Сердце Эржи бьется жаркими, беспокойными толчками. Что же приключилось со свекром? Отчего он стоит перед ней в такой странной позе, словно ждет чего?
Дядюшка Михай все продолжает улыбаться.
— Ну… как вы там поживаете? — дрогнувшим голосом спрашивает он.
И вопросов таких старик не задавал ей сроду.
— Спасибо, — с запинкой вымолвила она, — вроде ничего…
— Имре что поделывает?
— Сейчас жатва идет…
— На этой… общей земле?
— Да.
— Пшеницу убирают?
— Пшеницу.
Старик, неопределенно хмыкнув, обводит взглядом долину, затем опять обращается к невестке:
— Как, наладилось у них хозяйство?
— Наладилось… но пока еще нелегко приходится.
— Эка беда! Любое дело поначалу трудно… Пшеница хорошая уродилась?
— Не сказать чтобы очень хорошая. Засеяли поздновато.
— Да и зима суровая выдалась.
Эржи себя не помня стоит перед стариком…
А дядюшка Михай все не сводит глаз с невестки. До чего славное, приятное лицо у этой молодицы, глаза карие, живые и лоб высокий — знать, умница!.. Пряди волос мягко выбиваются из-под красной косынки.
— Ну а ты как?..
Эржи вспыхивает до корней волос и опускает глаза.
— Спасибо… Я уже на седьмом месяце…
Старик одобрительно кивает и делает невестке знак рукой:
— Неси корзинку в дом, я сейчас приду.
Он выжидает, пока Эржи не скрылась за дверью, а затем со всей поспешностью, на какую способен, направляется к грушевому деревцу.
Все три груши уродились на славу. Желтоватыми наливными бочками они ласково улыбаются сквозь темную зелень листвы. Старик берет ближнюю, и груша сама отделяется от ветки, давая понять, что она и впрямь созрела. Дядюшка Михай срывает и остальные, подносит их к лицу, и от дивного, сладостного аромата у него чуть кружится голова. Он бросает прощальный взгляд на малое обобранное деревце и идет к дому.
Эржи уже успела выставить обед на стол и теперь наводит порядок: застелила старикову постель, смахнула пыль с мебели и принялась полотенцем выгонять из комнаты мух.
Дядюшка Михай с грушами в руках неловко подходит к ней.
— Эржи!
— Ой, до чего хороши! — радостно воскликнула невестка. — С какого дерева, отец?
— С какого? — Старик довольно прищурился. — Тебе и невдомек… Я сам прививал шесть лет назад. Маленькое такое деревце, в углу виноградника. В этом году дало первые плоды.
Эржи не отрываясь смотрит на груши; видно, ей не терпится попробовать их на вкус… Старик неуклюже протягивает к ней ладонь.
— Отведай…
Эржи попятилась.
— Что вы, отец, как можно!.. Вы сажали, значит, ваш и урожай.
Дядюшка Михай изумленно уставился на невестку.
— С какой это стати — мой урожай? Ты что, обычая не знаешь?
— Какого обычая?
— С первого урожая поначалу беременной женщине отведать положено… Бери-ка себе две.
Эржи смеется счастливым, застенчивым смехом и берет с ладони свекра одну грушу.
— Но почему… мне положено?
— Неужто и в самом деле не знаешь?
— Не знаю, отец.
— Да уж откуда вам, молодым, наши давние обычаи знать!
— Какой же это обычай?
— Чтоб плодородным было дерево… Благословенным, как лоно той, кто впервые отведает его урожая…
Эржи, посерьезнев, трепетно, чуть ли не благоговейно надкусывает, блеснув глазами.
— Ой, до чего вкусно, отец!
Старик судорожно сглатывает, почувствовав, что сердце его вот-вот разорвется, до краев переполненное небывалой радостью.
— Ешь, коли вкусно… Пусть та груша всегда приносит обильный урожай. Вам его собирать…
Он устало присаживается к столу и, пока ест, прикидывает про себя, как после обеда он вместе с Эржи отправится в деревню. Подле молодых, глядишь, и не будет ему так зябко… а может, и по дому сумеет им чем помочь. А там как знать, вдруг и внука дождется… Главное, собраться, не откладывая, и переселиться к молодым, а не то останется он тут один, и окончательно застынет в нем жизнь — в самый-то разгар знойного лета!
Перевод Т. Воронкиной
Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нет смысла уноситься мечтами на Дикий Запад, если все твои желания связаны с родной венгерской действительностью. И на глазах у читателя совершается этот процесс познания: Янчи Чанаки высказывает свою заветную мечту…
Замученная непосильной работой и лишениями крестьянка готова загнать себя в гроб, сколачивая гроши; веяние новых времен уже почувствовано ею, однако, верная своему стремлению к накопительству, она ухватывает из новой действительности лишь то, что отвечает исконной крестьянской психологии.
Среди рассказов Сабо несколько особняком стоит автобиографическая зарисовка «Мое первое сражение», в юмористических тонах изображающая первый литературный опыт автора. Однако за насмешливыми выпадами в адрес десятилетнего сочинителя отчетливо проглядывает творческое кредо зрелого писателя, выстрадавшего свои принципы долгими годами литературного труда.
Страстное стремление трудиться до конца дней, не быть обузой близким, приносить пользу вызывает в читателе горячее сочувствие к героям И. Сабо — в особенности если старый, немощный человек сталкивается с бездушием, неприязнью окружающих, подобно старику из рассказа «В последний раз».
О чем шушукаются беженцы? Как в Сочи варят суп из воробья? Какое мороженое едят миллиардеры? Как это началось и когда закончится? В «Библии бедных» литература точна, как журналистика, а журналистика красива, как литература. «Новый завет» – репортажи из самых опасных и необычных мест. «Ветхий завет» – поэтичные рассказы про зубодробительную повседневность. «Апокрифы» – наша история, вывернутая наизнанку.Евгений Бабушкин – лауреат премии «Дебют» и премии Горчева, самый многообещающий рассказчик своего поколения – написал первую книгу.
Последние два романа Александра Лыскова – «Красный закат в конце июня» (2014 г.) и «Медленный фокстрот в сельском клубе» (2016 г.) – составили своеобразную дилогию. «Старое вино «Легенды Архары» завершает цикл.Вот что говорит автор о своей новой книге: «После долгого отсутствия приезжаешь в родной город и видишь – знакомым в нём осталось лишь название, как на пустой конфетной обёртке…Архангельск…Я жил в нём, когда говорилось кратко: Архара…Тот город навсегда ушёл в историю. И чем дальше погружался он в пучину лет, тем ярче становились мои воспоминания о нём…Бойкая Архара живёт в моём сердце.
Есть на свете такая Страна Хламов, или же, как ее чаще называют сами хламы – Хламия. Точнее, это даже никакая не страна, а всего лишь небольшое местечко, где теснятся одноэтажные деревянные и каменные домишки, окруженные со всех сторон Высоким квадратным забором. Тому, кто впервые попадает сюда, кажется, будто он оказался на дне глубокого сумрачного колодца, выбраться из которого невозможно, – настолько высок этот забор. Сами же хламы, родившиеся и выросшие здесь, к подобным сравнениям, разумеется, не прибегают…
В третьем томе четырехтомного собрания сочинений японского писателя Кобо Абэ представлены глубоко психологичный роман о трагедии человека в мире зла «Тайное свидание» (1977) и роман «Вошедшие в ковчег» (1984), в котором писатель в гротескной форме повествует о судьбах человечества, стоящего на пороге ядерной или экологической катастрофы.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга «Ватиканские народные сказки» является попыткой продолжения литературной традиции Эдварда Лира, Льюиса Кэрролла, Даниила Хармса. Сказки – всецело плод фантазии автора.Шутка – это тот основной инструмент, с помощью которого автор обрабатывает свой материал. Действие происходит в условном «хронотопе» сказки, или, иначе говоря, нигде и никогда. Обширная Ватиканская держава призрачна: у неё есть центр (Ватикан) и сплошная периферия, будь то глухой лес, бескрайние прерии, неприступные горы – не важно, – где и разворачивается сюжет очередной сказки, куда отправляются совершать свои подвиги ватиканские герои, и откуда приходят герои антиватиканские.
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
В настоящий сборник произведений известного турецкого писателя Яшара Кемаля включена повесть «Легенда Горы», написанная по фольклорным мотивам. В истории любви гордого и смелого горца Ахмеда и дочери паши Гульбахар автор иносказательно затрагивает важнейшие проблемы, волнующие сегодня его родину.Несколько рассказов представляют разные стороны таланта Я. Кемаля.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.