Плейлист смерти - [60]

– Ты причиняешь боль людям, – сказал я. – Очень сильную боль. – Я стал говорить громче.

– Они заслуживают этого. И даже гораздо худшего. В конце концов, Джейсон всего лишь оказался унижен, а Тревор выздоровеет.

– А что ты хочешь сделать с Райаном? Что, ты думаешь, случится, если твой план сработает? – Теперь я кричал. На нас стали оборачиваться.

Она пожала плечами.

– Тебя вообще что-нибудь волнует? – Голос у меня надломился. Я не помнил, чтобы когда-нибудь так сердился. По крайней мере, на кого-то, с кем мог спорить.

Я безумно волновался из-за того, что я в ответе за случившееся. А еще мне даже не пришло в голову представить, что в деле замешана Астрид.

Это было ужасно.

Это было так ужасно, что перевесило мое облегчение от осознания того, что в смерти друга виноват не я.

Астрид, должно быть, что-то высмотрела на моем лице.

– Я сделала это ради Хейдена, – мягко сказала она.

Словно это могло послужить неким оправданием. К тому же она лгала.

– Ты сделала это ради себя, – произнес я так же спокойно.

Она смотрела на меня, будто подыскивала слова, которые исправили бы дело. Но это было невозможно. Я чувствовал себя так, будто ложью обернулось все, что я о ней знал. Я-то думал, мы одинаковые, что нам повезло найти друг друга. Особенно теперь. Но, вероятно, это нельзя назвать везением. Может, это еще один ужасный способ напомнить мне, что я действительно потерял единственного истинного друга.

Я ничего не хотел сказать ей, кроме одной вещи:

– Пожалуйста, не делай этого. Пусть Эрик действует по-своему.

Она кивнула, затем наклонилась, принялась собирать с земли картошку и запихивать ее в рюкзак.

– Я думала, ты меня поймешь, – прошептала она, не глядя на меня.

В каком-то отношении я ее понимал, но это было неважно. Она не была той, кем я ее считал и какой хотел видеть. Передо мной опять замаячило одиночество.

И я пошел прочь.

Я не успел задать Астрид множество вопросов, которые намеревался задать; я хотел знать, как много известно Эрику; а если знали и другие ее друзья, почему она решила, что именно она должна расквитаться с триадой? Но какое это имело значение? Я ее потерял – или, точнее, она потеряла меня – и вместе с этим я утратил возможность обрести новых друзей. Может, проблема была в самой идее групп; если к чему-либо имеют отношение более двух человек, дела с большой вероятностью могут пойти неправильно. Вот была триада хамов, троица идиотов с одним мозгом на всех; старые подруги Астрид, чирлидерши, которые кинули ее после того, как это сделал Райан; ее новые друзья, помогающие ей мстить, совершенно не понимая, что поощряют насилие. Я был почти склонен думать, что они поступали еще хуже – потому что в том, кто такие хамы, сомнений не было, раз большинство своих злых дел они творили в открытую, у компании же Астрид все было шито-крыто, а вину брали на себя глупцы вроде меня.

Кому нужна толпа? Что плохого в том, чтобы иметь одного лучшего друга?

Мне не хватало Хейдена так же сильно. Мне так сильно его не хватало, что в конце концов мысли сделали меня несчастным; я погрузился в горе с головой, и одиночество перекатывало через меня волнами. Я никогда еще не был так близок к тому, чтобы заплакать, и если бы не находился в нескольких футах от поля, полного людей, которых я либо не знал, либо терпеть не мог, то, наверное, послал бы все на хрен и взвыл от отчаяния.

Однако я не стал делать ничего подобного. Меня не слишком беспокоило то, что обо мне могут подумать, но у меня есть гордость. И потому нет никакой возможности, ни малейшей чертовой возможности, что я заплачу и запричитаю посреди кукурузного – вернее, бобового – поля и позволю Астрид и ее друзьям думать, будто она довела меня до слез. Но я больше не мог оставаться в вертикальном положении и позволил себе упасть на колени и уставиться в землю, пытаясь представить, что все вокруг куда-то подевались. В голове беспрестанно крутилась та песня, о которой я вспоминал в машине, песня о любящих людях, которые тебе лгут. Я не буду таким. Я покончил с ложью, секретами и скелетами в шкафах. Я осилю расставание с Астрид, и, наверное, никогда не переживу потерю Хейдена. Мне будет хорошо одному.

А затем я почувствовал, как кто-то похлопал меня по плечу.

25. «Cosmic love». Florence and The Machine

Я не мог представить, что это осмелилась вернуться Астрид. Но, поднимая глаза, обхватил себя руками, словно защищаясь, просто на всякий случай. Это была не Астрид. А маленькая, испуганная девчушка с короткими, торчащими в разные стороны волосами.

Джесс.

– Можно с тобой поговорить? – спросила она. Голос у нее был такой тихий, какой только и можно ожидать от столь застенчивого и замкнутого в себе существа, каким казалась она.

Я встал. Я был выше ее, должно быть, на фут.

– Конечно. – Я старался, чтобы мой голос звучал как у человека спокойного и собранного, что, конечно же, было не так. – Ты не возражаешь, если мы подойдем к костру? Я совершенно закоченел. – И это было правдой; с наступлением темноты стало еще холодней, а моя толстовка практически не грела. Но важнее было то, что мне не хотелось видеть Астрид.

Джесс посмотрела на меня и еле заметно кивнула. Мы подошли ближе к огню, где было гораздо теплее, и отыскали сухой клочок земли, на который можно было сесть.