Плейлист смерти - [43]

– Что-то знакомое – кажется, я знаю, о чем ты говоришь. Но там, похоже, всегда закрыто.

– Да, половину обычного рабочего времени кафешек, – признал я. – Они придерживаются странного расписания. Но днем обычно работают.

Она ничего не сказала, а просто взяла мою руку и сжимала ее в течение минуты, а затем отпустила, о чем я очень пожалел. В течение того короткого мгновения, когда наши руки были сплетены, вопросов у меня не было. Но они опять появились, стоило ей отпустить руку.

Сначала мы медленно шли мимо полей, большей частью уже убранных, хотя на некоторых еще оставались высокие стебли кукурузы для хеллоуинских лабиринтов. Я чувствовал запах горящих листьев. Было так хорошо идти рядом с ней, молча, не чувствуя необходимости в разговоре. Вот только я не был честен сам с собой – я молчал отчасти потому, что боялся сразу же спросить: «Как ты узнала об Афине?» Нужно было придумать начало разговора получше.

Астрид тоже казалась немного нервной, то и дело хваталась за пряди волос и чуть ли не подпрыгивала, когда мы стали подходить к кафе. Было ясно, она понимает: мне нужно с ней поговорить. И это понимание возникло не на пустом месте; последнее, что она сказала мне – это пароль, и понятное дело, у меня возникли вопросы.

Когда мы добрались до «У Петеросона», я придержал для Астрид дверь.

– Как куртуазно, – заметила она и сделала небольшой реверанс. Что-то в ее интонации напомнило мне о чатах Хейдена и Афины. Я с трудом сглотнул. Как много она знает, кстати говоря?

Закусочная была совсем крошечной. Здесь имелся прилавок, выстланный облупленным линолеумом. По бокам стояли стулья, они были обшиты потрескавшейся красной кожей, из-под которой проглядывал поролон. Я знал: это кафе не из тех мест, которые с порога вызывают аппетит, но надеялся, что Астрид доверится мне, хотя у меня самого мелькнула мысль о том, что я, возможно, не могу довериться ей.

– Там будет нормально? – спросил я, показывая на два наиболее прилично выглядящих стула.

– Конечно. А где меню?

– В нем нет необходимости. Позволь мне сделать заказ.

– Джентльмен закажет еду для леди? – И опять та же мысль: она говорила, как Афина. И это напомнило мне о ее любви к греческой мифологии. Она должна знать, что Афина – богиня войны.

Но если ей не только известно об Афине? Что, если она и есть Афина?

Она не может ею быть. Это какая-то бессмыслица; я не был способен представить Астрид и Хейдена вместе. Или просто не хотел?

От необходимости сказать что-либо меня спас подошедший к нам мистер Петерсон. Ему, должно быть, было девяносто с чем-то: седые волосы, пигментные пятна и вообще старость. Я попытался разговорить его; хотел, чтобы он запомнил меня, хотел быть человеком, способным завязать беседу с кем угодно. Хотелось узнать о Петерсонах больше, чем основную информацию на бумажных салфетках, что он положил перед нами и где излагалась история заведения. Но либо я был недостаточно обаятелен, либо мистеру Петерсону все было по фигу – он никогда не разговаривал со мной, лишь принимал заказ, и ничем не обнаруживал, что помнит меня, когда я приходил опять.

– Придумали, что вам нужно? – каркнул он.

– Два шоколадных яичных крема и большую корзину картошки, – ответил я.

– Яичный крем? – спросила Астрид, когда мистер Патерсон медленно удалился. – Из сырых яиц? Ты уверен?

– Туда не кладут настоящие яйца с девятнадцатого века, – успокоил ее я. – Только молоко, сироп и газировка. Но получается интересно.

Может, Петерсоны и передвигались медленно, но работали быстро. Миссис Петерсон принялась за напитки, а у мистера Петерсона уже шкворчала картошка. Астрид попыталась поболтать с ними, но они ее проигнорировали, точно как и меня.

– Я тоже все время пытался разговорить их, – сказал я, в глубине души довольный тем, что она преуспела не больше моего.

Миссис Петерсон поставила перед нами напитки. Из пены наверху стаканов для газировки под старину торчали гибкие соломинки. Астрид сделала долгий глоток, и ее глаза расширились.

– Угадал? – спросил я, и она кивнула:

– Никогда не слышала ни о чем подобном.

– Это старая бруклинская фишка, – ответил я. – Мы пили его с отцом, когда жили на Восточном побережье.

– Я не знала, что ты жил где-то еще, – сказала она.

– Откуда тебе было знать? Я живу здесь с восьми лет, на другом конце города. И раньше я никогда не тусовался с чирлидершами.

– Я больше не чирлидерша. Но я в одиннадцатом классе, так что, строго говоря, тусуюсь с малышней.

– Наверное, тебе не стоит особо демонстрировать это своим друзьям, но Эрик пригласил меня пообщаться с вами сегодня вечером. – Я решил, что хорошо начал. – И говоря об этом…

– Знаешь, я хочу кое о чем спросить тебя, – начала Астрид, потянув за одну из наращенных прядей. – Кое-что сильно озадачивает и смущает меня, и я хотела бы прояснить ситуацию.

Ох. Это не к добру.

– Дело в том, что мы с тобой встречались несколько раз, и это было действительно здорово – прежде мне ни с кем не удавалось так хорошо ладить, как с тобой.

– Мне тоже, – вякнул я, ожидая «но».

– Но, – когда я услышал это слово, сказанным вслух, сердце у меня екнуло, – у тебя была куча возможностей сделать первый шаг, но ты его не сделал. Я что, совершенно неправильно понимаю происходящее? Ясно теперь, почему я смущена? – И это было правдой, она отчаянно покраснела. Вот только я ожидал совсем другого.